Ей поклонялись вместе с мужем
в Сиппаре в храме Э-баббар, посвящённом свету и справедливости. Э-баббар
(«Белый дом») символизировал чистоту и божественный свет. Многочисленные
царские надписи, относящиеся к этому городу, упоминают её. Айя и Шамаш являются
божественной парой, которую чаще всего вместе призывают в надписях на печатях
из этого города, за ними следуют Хадад и Шала, Энки и Дамкина. Она менее хорошо
засвидетельствована в другом культовом центре Шамаша, Ларсе, хотя и там её
почитали. Дополнительные свидетельства имеются из Урука, Мари и Ашшура. Популярность
Айи и её отношения с Шамашем были настолько велики, что она также была включена
в хурритскую религию как жена двойника Шамаша, бога солнца Шимиге. В этом
контексте её имя обычно писалось как «Айя-Экалду», по-видимому, являясь
транскрипцией «Айя каллату» — «Айя, невеста».
Она была связана с ритуалами,
отвращающими зло и поддерживающими равновесие. В старых вавилонских
документах Сиппара, Айя разделяет роль
ее мужа в контроле за справедливостью. В юридических текстах Шамаш и Айя
выступают в роли божеств – «свидетелей» при заключении сделок аренды земли и
храмовых заёмов.
В молитвах её просят о
защите, безопасности (предполагаются заступнические ритуалы). Сезонные и
защитные обряды: она и Шамаш упоминаются в текстах о предотвращении дурных
предзнаменований. Ее призывали в церемониях, чтобы отогнать зло и несчастья. Она
символизировала обновление, надежду и победу света над тьмой. Она играла роль,
влияя на божественные решения, как видно из мифов. Такие заступнические роли часто были ответственны за
популярность определённых божеств в домашней религии и в личных именах, и она
не исключение. Конечно, Шамаш обычно представлялся надёжным союзником
человечества, но его астральные функции означали, что он тоже был в
определённом смысле «отдалённым», создавая необходимость божественного
заступничества.
Иногда к имени Айя мог добавляться
знак NIN (Нин-Айя), засвидетельствованной в посвятительной надписи Маништушу и
в списке приношений из города Мари. NIN был нейтральным титулом, хорошо
засвидетельствованным как часть теонимов, и в этом контексте может быть
переведен как «царица» или «госпожа». Будучи женой Шамаша, Айя считалась
невесткой его родителей Сина и Нингаль и золовкой его сестры Иштар. Их дочерьми
были Маму (или Мамуд), богиня снов и Киттум, олицетворение истины, а также
закон и праведность, Мишару. По словам Джоан Гудник Вестенхольц, другим божеством,
считавшимся их ребенком, был Ишум.
В аккадский период Айя была
прочно связана с восходящим солнцем и с сексуальной любовью и молодостью. Айя
считалась олицетворением рассвета. Ее называли «создающей утро». Ее другой
основной функцией была функция божественной невесты, что подтверждается ее
эпитетом каллатум («невеста», «невестка»), и в этом качестве она считалась
воплощением красоты и очарования. Ее также часто призывали заступиться за верующих
перед ее мужем Шамашем. На самом деле, ей поклонялись и как отдельному
божеству. Было высказано предположение, что другое её имя, Шерида, – является
заимствованием, произошедшим от аккадского šērtum , «утро». Если принять
предположение о том, что это было заимствование из аккадского языка, то она
была бы одним из самых ранних божеств с именами аккадского происхождения,
которые были интегрированы в пантеоны шумероязычных регионов. Имя Шерида в
последний раз появляется в культовом контексте в источниках из Сиппара и Ларсы
древневавилонского периода.
Суда́г ( d sud-áĝ или d sù-da-áĝ), « золотисто-желтый блеск» или «золотисто-желтый блестящий камень/металл» засвидетельствовано как имя Айи в нескольких списках богов. Нинкар или Нинкара было одним из имен Айи. Однако этот теоним изначально относился к отдельному божеству, предположительно считавшемуся богиней дневного света.
Об Айе, как таковой, нет
глобальных мифов – что удивительно, даже о её браке. Ни один список богов –
или, если уж на то пошло, какой-либо другой источник – не содержит её
генеалогии. Намеренно или нет, тенденция не давать супругам главных божеств
никакой генеалогии, заслуживающей упоминания, несколько снижает уровень божественного
инцеста в пантеоне. Тем не менее, мифические тексты часто упоминают её – в
частности, считалось, что она каждый день ожидает Шамаша на горе Будухудуг,
где, как считалось, солнце заканчивает свой путь по небу.
В эпосе о Гильгамеше названа
как «великая невеста». В «стандартной вавилонской» версии эпоса богиня Нинсун
во время молитвы Шамашу трижды просит Айю заступиться за её сына Гильгамеша,
чтобы гарантировать его безопасность как днём, так и ночью. Нинсун утверждает,
что оптимальное время для Айи обратиться к мужу — сразу после захода солнца,
когда он возвращается домой из своего дневного путешествия.
В шумерском литературном произведении «Путешествие Нанна-Сина в Нибру» Айя-Шерида ассоциируется со своим культовым городом Ларсой. Она — одна из нескольких богинь, искушающих бога луны Сина во время его путешествия на лодке к храму Энлиля в Нибру. Когда Син проплывает мимо Ларсы, Шерида пытается убедить его перевезти драгоценный груз с лодки туда, но он отвергает её и продолжает путь.
Айя почиталась уже в ранний
династический период. Хотя в целом она менее хорошо засвидетельствована в
текстовых записях, чем такие крупные богини, как Иштар, Наная, Нинлиль или
Нинисина, тем не менее предполагается, что она была популярным объектом личного
поклонения, поскольку она часто появляется в личных именах и на печатях,
особенно в старовавилонский период. В личных письмах она засвидетельствована с
частотой, меньшей, чем Иштар.
К нововавилонскому периоду (не позднее, но, возможно гораздо раньше), Шамаш и Айя были связаны с практикой - ритуалом, известным как Hasadu – «священный брак». В комнате устанавливалась кровать на которую «укладывались» храмовые статуи Айи и Шамаша. Эта церемония также практиковалась с культами Мардук + Серпанитум, Набу + Ташмету.
Айя была особенно популярной
богиней во время старовавилонского периода (2000-1595 до н.э.). Царь Хаммурапи
из Вавилона назвал себя «возлюбленным Айи» в надписи, посвященной строительству
новых стен Сиппара в двадцать пятый год его правления. Он также упомянул Айю в
надписи, посвященной строительству канала, названного в ее честь, Айя-Кегал,
«Айя — изобилие». Царь Самсу-илуна назвал себя «возлюбленным Шамаша и Айи», они
оба отремонтировали Эбаббар и построили стены вокруг Сиппара. Также было
отмечено, что община Надиту из этого города была особенно тесно связана с Айей,
о чем свидетельствует тот факт, что они обращались к ней как к своей госпоже и
клялись исключительно её именем. Надиту
жили в здании, называемом гагум , что традиционно переводится как «монастырь», их
можно сравнить со средневековыми христианскими монахинями. Иногда в современной
литературе их называют «жрицами», но хотя достоверно известно, что они
считались посвященными определенному божеству, существует мало свидетельств их
участия в религиозной деятельности, кроме личной молитвы. Имя Айя было распространённым божественным элементом в
личных именах рабынь, принадлежавших этим жрицам. Положение надиту было определённо престижным, но, по
всей видимости, жрицы происходили из разных слоёв общества, а не только из
элиты.
В месопотамском искусстве Айя
обычно изображалась фронтально. Многие изображения подчеркивали ее красоту и
сексуальное обаяние. На печатях из Сиппара она часто изображалась в одежде,
которая открывала ее правую грудь, что должно было подчеркнуть ее качества как
очаровательной и привлекательной невесты. Иштар и Аннунитум (которая в Сиппаре
выступала как отдельная богиня, а не эпитет) изображались схожим образом. Существование
эмблемы, представляющей Айю, упоминается в текстах из Сиппара, но никаких ее
описаний не известно.
Её изображение через
сопроводительные надписи идентифицировано на старых вавилонских цилиндрических
печатях вместе с изображением Шамаша.
