Орфей (др.-греч. Ὀρφεύς, лат.
Orpheus) – легендарный певец и музыкант-лирист, герой древнегреческих мифов.
Также известен как поэт и философ. Немалую роль в популярности Орфея играла как
раз его многоликость. Большинство древних источников принимают его историческое
существование; Аристотель является исключением. Ни Гомер, ни Гесиод не
упоминают Орфея. Однако, наряду с Гомером, Гесиодом и Пиндаром Орфей почитался как
величайший из греческих поэтов. Среди
поэтов-трагиков Эсхил вспоминает необычные события, окружающие Орфея, а Софокл
игнорирует героя.
Кроме того, он, кажется, не
появляется в архаическом искусстве. Самые древняя керамика на которой он
изображен, датируются первой половиной V в. до н.э.
Орфей представляется как основатель
культовых обрядов орфических мистерий и религиозно-философского учения – орфизма.
Древнегреческие источники мифа сосредоточиваются на Орфее как на
мистическом певце и богослове, рассказывающем о происхождении вселенной и богов
через гимны и музыку. Будучи богословом, он якобы был посвящен в мистерии
древнего Египта и привнес эти священные традиции в Грецию.
Христианские комментаторы
мифов об Орфее расширили представление об античном герое, связав его образ с
риторикой, преподавание которой возобновилось в появившихся в Западной Европе
университетах. Орфей приобрел черты мудрого и красноречивого человека, который
способствовал возникновению цивилизации, организуя варварское население с помощью
красноречия.
Образ Орфея присутствует в
значительном количестве произведений искусства.
Уже в древности образ Орфея
связывался с цивилизующей ролью искусств. Знаменитый римский поэт Гораций в
«Искусстве поэзии» (391–401) писал:
Первым диких людей от грызни и от пищи кровавой
Стал отвращать Орфей, святой богов толкователь;
Вот почему говорят, что львов укрощал он и тигров,
И Амфион, говорят, фиванские складывал стены,
Двигая камни звуками струн и лирной мольбою
С места на место ведя. Такова была древняя мудрость:
Общее с частным добро разделять, со священныммирское,
Брак узаконить, конец положив своевольному блуду,
И укреплять города, и законы писать на скрижалях.
Вот откуда пришел почет к пророкам-поэтам
И к песнопениям их
Существует множество
различных версий о происхождении Орфея. По наиболее распространенному варианту,
он сын фракийского речного бога (или героя) Эагра и музы Каллиопы. По другим
версиям, сын Эагра и Полигимнии, либо Клио, либо Мениппы; либо Аполлона (у
Пиндара) и Каллиопы.
Согласно Лексикону Свиды,
родился за 11 поколений до Троянской войны и прожил 9 или 11 поколений.
Согласно Геродору, было два Орфея, позднейший из которых был аргонавтом. Ученик
Лина или Мусея, либо сын Мусея, либо учитель Мусея.
В некоторых мифах у Орфея был
сын Леос, которого считали основателем афинских Леонтидов.
Фракиец, из области киконов.
Жил в селении Пимплея у подножия Олимпа, неподалеку от Диона.
Страбон упоминает, что он жил
в Пимплее. Согласно эпической поэме « Аргонавтика» , Пимплея была местом
свадьбы Эагра и Каллиопы. Живя со своей матерью и ее восемью прекрасными
сестрами в Парнасе, он встретил там Аполлона, который ухаживал за смеющейся
музой Талией.
Стал любимцем Аполлона.
Аполлоном ему была подарена золотая лира (от Гермеса), с помощью которой можно
было приручать диких животных, двигать деревья и скалы.
Давнейшее из дошедших до нас
изображений Орфея – его фигура на метопе сокровищницы сикионцев в Дельфах среди
всадников, которых принято считать аргонавтами.
Он отправился в Египет и там
значительно усовершенствовал свои знания, став первым из эллинов в теологии,
обрядах, поэзии и музыке. Запрещал пролитие крови.
Эсхил в трагедии «Агамемнон»
так описывает воздействие голоса Орфея (обращаясь к корифею): «Язык твой – язык
Орфея наоборот: Тот водил за собой все, вызывая радость своим голосом…».
Довел количество струн на
лире до девяти. Победил в игре на кифаре в погребальных играх по Пелию.
Некоторые источники приписывают Орфею многие дары человечеству:
медицину, которая чаще всего находится под покровительством Асклепия (Эскулапа)
или Аполлона ; письмо, которое обычно приписывается Кадму ; и сельское хозяйство, где Орфей предполагает
Элевсинскую роль Триптолема. Орфей был предводителем и провидцем; он
практиковал магическое искусство и астрологию.
Страбон представляет Орфея
смертным, который жил и умер в деревне недалеко от Олимпа. Он зарабатывал
деньги как музыкант и «волшебник». Павсаний пишет о неназванном египтянине,
который считал Орфея магом (μ (γευσε).
Аристофан и Гораций утверждают, что он научил людоедов питаться фруктами и
сделал львов и тигров послушными ему. В
Ars Poetica Горация Орфей изображается как несущий цивилизацию людям.
Симонид приписал Орфею
сверхъестественный дар: птицы окружали его, и рыбы выпрыгивали из воды в ритме
его музыки.
Орфей с лирой и в окружении зверей
Орфей, окруженный зверями, римская мозаика, III в.н.э.
Орфей участвовал в походе
аргонавтов за золотым руном. Об этом имеется упоминание у нескольких античных авторов. Он пел команде гребцов.
Лира является центральной частью красочной картины корабля Арго,
рассекающего море, и Орфея, исполняющего гимны под аккомпанемент своего
инструмента. Великолепная игра лиры Орфея привлекает морских существ из их
прозрачных глубин. Нереиды показывают свои мокрые головы и исполняют свои танцы
под музыку Орфея.
У Валерия Флакка Орфею поручено руководить с помощью своей музыки гребцами
корабля Арго. Орфей, похоже, выполняет задачу утешения и вдохновения
аргонавтов: «С высокой кормы фракийский певец в утешении небесной судьбы и
страшных жизненных страданий исполняет своим товарищам мелодию, приносящую
исцеление и облегчение: как только он взял свою лиру, горе, гнев и усталость рассеялись, а сладкая память о детях исчезла».
Что касается Стация, то он рисовал увлекательный образ Орфея, поющего на
корабле Арго, возвышающегося над морем, как выкорчеванный остров или
разорванная гора: «Но, когда весла взмахнули в воздух, а воды затихли, с судна донесся голос, слаще голоса умирающих лебедей или крылатого Феба, и
море само приближало корабль. После этого мы узнали, что Орфей, сын Эагра, пел,
прислонившись к мачте, стоя среди гребцов и велел им больше не знать тяжких
трудов».
По одной версии Орфей не
почитал Диониса, а поклонялся Солнцу-Аполлону, восходя на Пангейскую гору к
восходу. Был посвящен в Самофракийские мистерии. По другому рассказу, открыл
тайные обряды Диониса, установил их на горе, названной от его кифары Кифероном.
Построил храм Коры Сотеры в
Спарте.
Деревянная статуя Орфея
находилась в храме Деметры Элевсинской в Лаконике.
Орфей и Эвридика.
Из мифов, связанных с Орфеем,
самым известным является миф о его любви к трагически погибшей жене Эвридике. Этот миф прочно вошел в
архетипическую структуру мировой культуры, орфические мотивы стали базовыми для
многих художественных произведений.
По сюжету Аполлон дал своему
сыну Орфею лиру и научил его играть на ней. Орфей играл с таким совершенством,
что даже Аполлон был удивлен. Говорили, что ничто не могло устоять перед его
прекрасными мелодиями, ни враги, ни звери. Даже деревья и камни были очарованы
его музыкой.
Орфей влюбился в Эвридику,
женщину уникальной красоты и грации, на которой он женился и прожил счастливо в
течение короткого времени. Однако, когда Гименея пригласили благословить брак,
он предсказал, что их счастье не будет длиться долго.
Вскоре после этого
пророчества Эвридика блуждала по лесу с нимфами. В некоторых версиях этой
истории пастух Аристей, увидев ее, был обманут ее красотой, приблизился к ней и
начал ее преследовать. Другие версии рассказывают, что Эвридика просто
танцевала с нимфами. В любом случае, убегая или танцуя, она была укушена змеей
и мгновенно умерла.
Орфей пел о своем горе и
разволновал всё живое и неживое в мире; и люди, и боги были глубоко тронуты его
печалью.
В какой-то момент Орфей решил
спуститься в царство мертвых – Аид, чтобы увидеть свою жену. Версия мифа Овидия
не объясняет его решение. Любой другой смертный умер бы, но Орфей, защищенный
богами, отправился туда. Орфей плыл по Стиксу, мимо призраков и душ неизвестных
людей. Очаровав Цербера, охранника царства мертвых, Орфей предстал перед богом
подземного мира Аидом (Плутоном) и его женой Персефоной.
Орфей сыграл на своей лире,
растопив сердце самого Аида. Аид сказал Орфею, что он может взять Эвридику с
собой, но при одном условии: она будет следовать за ним, выходя на свет из
пещеры подземного мира, но он не должен смотреть на нее, прежде чем выйдет в
мир живых, а иначе он потеряет её навсегда.
Думая, что это простое
задание для такого терпеливого человека, как он сам, Орфей был в восторге; он
поблагодарил богов и ушел вознестись обратно в мир. Однако, не услышав шагов
Эвридики, он начал опасаться, что боги одурачили его. Эвридика на самом деле
была позади него, но как тень, ей нужно было вернуться на свет, чтобы снова стать
полноценной женщиной. Всего в нескольких шагах от выхода Орфей потерял веру и
повернулся, чтобы увидеть Эвридику позади себя, но её тень была отброшена назад
в царство мертвых, теперь уже навсегда.
Орфей и Эвридика. Эдвард Пойнтер, 1862
Орфей пытался вернуться в
подземный мир, но человек не может дважды войти в царство Аида при жизни.
В отчаянии он стал ненавидеть
женщин.
Согласно различным версиям
мифа, Орфей начал петь траурную песню под свою лиру, призывая к смерти, чтобы
он мог навсегда объединиться с Эвридикой. В конечном счете он погибает. Орфей
умер, но музы решили сохранить память о нем среди живых людей, чтобы петь
вечно, очаровывая всех своими прекрасными мелодиями.
Этот миф был хорошо известен
в Древней Греции. Он упомянут, в частности, в пьесе Эврипида «Алкеста» и
диалоге Платона «Пир». Однако Орфей возлюбленный интересовал древних греков
меньше, чем Орфей – основатель эзотерического тайного учения, повлиявшего по
легенде на учение Пифагора о числовых соответствиях, лежащих в основе гармонического
устройства вселенной.
В эллинистический же период
тема романтической любви Орфея и Эвридики приобрела значительно большую
популярность, и трагическая развязка мифа
привлекла внимание Вергилия и Овидия. Средневековые авторы описывали
Орфея как «самого верного влюбленного».
Историк Павсаний, во 2-м веке
н. з., идет в сторону отрицания способностей Орфея, превращая нисхождение в Аид
в простое гадание: Орфей отправился к оракулу, владеющим искусством вызывать мертвецов
и, как только он хотел схватить тень Эвридики, та исчезла, после чего Орфей в отчаянии
покончил с собой.
Еще позже его образ,
благодаря пасторальным мотивам мифа и сошествию Орфея на поиски Эвридики в
царство мертвых, стал сближаться с образом Христа Пастыря и с образом Христа,
спускающегося в ад и преодолевающего смерть. Так, раннехристианские изображения
Иисуса Христа, представляющие его юным, безбородым пастухом, сидящим в
окружении овец и держащим лиру, восходят к образу Орфея. Средневековые авторы
проводили параллель между магией музыки Орфея и умиротворяющим воздействием
Божественного Слова.
Именно миф об Орфее положил начало орфизму как философскому течению. Орфики
развивали учение о загробной жизни и посмертном воздаянии. К V в. до н. э.
орфизм выродился в мистические культы.
Гибель Орфея.
Существует несколько
рассказов о его смерти. Основная версия – его отказ от любого союза с женщинами
после неудачной попытки вернуть Эвридику. По Овидию, был растерзан фракийскими
менадами за то, что презрел их любовные притязания после того, как вернулся из
Аида.
По Конону, фракийские и
македонские женщины убили Орфея за то, что он (будучи жрецом местного храма
Диониса) не допустил их к мистериям.
Либо был убит за то, что стал
свидетелем мистерий Диониса, и затем превращен в созвездие Коленопреклоненного (Геркулес) . Либо за то, что в песне,
восхваляющей богов, пропустил Диониса.
Павсаний пишет, что Орфей был
похоронен в Дие (Македония). Он пишет, что река Геликон ушла под землю, когда фракийиские
женщины, которые убили Орфея, попытались смыть свои окровавленные руки в его
водах.
Либо был убит молнией. Согласно
версии, Зевс решил ударить его молнией, опасаясь, что Орфей раскроет людям
тайны подземного мира.
Смерть Орфея, краснофигурный стамнос, ок. 470 г. до
н.э.
Мифы о растерзании Орфея
менадами легли в основу орфических культов. Его растерзание описывалось в
трагедии Эсхила «Бассариды», где упоминалась и гора Пангей.
Растерзание Орфея вакханками – скорее всего, заимствовано из сложных мифов
о Дионисе Загрее, растерзанном титанами.
Едва успев появиться на свет,
новорожденный Загрей (один из эпитетов Диониса) воссел на трон своего отца Зевса и, получив от Зевса
скипетр, в подражание великому богу стал своей крохотной ручонкой потрясать
молнией и метать перуны. Однако титаны-заговорщики напали на
божественного ребенка, когда тот смотрелся в зеркало.
Гера устранила стражей подарками и с помощью погремушек и зеркала выманила
младенца с трона. Какое-то время Дионису удавалось спасаться от
преследователей, по очереди превращаясь то в Зевса, то в Крона, то в юношу, то
во льва, то в лошадь, то в змею. Когда же Дионис
принял образ быка, титаны настигли его и растерзали, измазав лицо белым мёдом.
Семь кусков тела они поместили в треножный сосуд, сварили, поджарили и съели.
Осталось нетронутым лишь сердце Диониса, то есть сама сущность бога. Титаны, вкусившие его плоть, были испепелены молниями Зевса, и из этого
пепла, смешавшегося с кровью бога, произошел человеческий род, который и
отличается дерзновенностью титанов и страдальчеством Диониса.
Отсюда – почитание орфиками дионисийского культа.
По одному из мифов, эдониек
(фракийцы), убивших Орфея, Дионис превратил в дубы. В отместку за Орфея фракийцы
татуировали своих жен.
Музы собрали вместе его
растерзанное на куски тело и похоронили его тело в Либетрах, а лиру Зевс
поместил среди созвездий.
Гимны Орфея пели Ликомиды при
совершении таинств. Голова и лира плыли по Гебру и выброшены на Лесбос у
Мефимны (или только голова), лиру поместили в святилище Аполлона.
На Лесбосе было святилище, где
пророчествовала его голова.
По одному из древнегреческих
мифов, после смерти Орфей был помещен на небо в образе Лебедя, недалеко от
Лиры. После смерти его душа выбрала жизнь лебедя из-за ненависти к женщинам.
Орфизм.
Полумифическому Орфею
приписывается создание одной из наиболее значительных предфилософских школ
Древней Греции – орфизма. Эта школа была по сути религиозной, а орфизм можно
назвать своего рода «ересью» на основе традиционной греческой религии. Тем не
менее, «Орфей» и орфизм сыграли определенную роль в генезисе философского
мышления, предопределив некоторые принципы ранней греческой науки.
Орфизм получил наибольшее
распространение в VI веке до н. э. в Аттике эпохи Писистрата, в VI-V веках до
н. э. укоренившись главным образом в Южной Италии и на Сицилии.
Учение носило подчеркнуто
эзотерический характер, что сближает его с пифагорейством и элевсинскими
мистериями. Первоначально орфизм воспринимался как сугубо низовой народный
культ и осмеивался различными философскими школами, впоследствии его элементы
использовались неоплатонизмом для создания собственной систематизированной
космологии.
По некоторому мнению, орфизм
стал прообразом более поздних монотеистических религий, в частности,
христианства, поскольку ознаменовал собой переход от многобожия к поклонению
Единому Богу.
Эллинская мифология слабо
затрагивала тему антропогонии, уделяя больше внимания происхождению мира и
богов. Орфики верили, что человек возник из пепла титанов, сожженных Зевсом за
съедение его сына Диониса (они оставили только его сердце, из которого он был
впоследствии возрожден). Таким образом, человек объединяет в себе приземленное
титаническое начало и божественное дионисийское.
По орфикам, прародителями
всего, вслед за Гомером, выступают Океан и Тефия, родившиеся от Геи и Урана.
Океан и Тефия прежде были сплетены вместе, но затем разделились под действием
«лютой вражды». Тогда же породился и Эфир, в котором появились планеты, звезды,
горы и моря. Возникновение животного «подобно плетению сети» — оно возникает из
органов постепенно (в этом Орфей предопределил прото-эволюционную концепцию
Эмпедокла).
Орфики верили в воздаяние
после смерти (также есть элементы метемпсихоза), бессмертие души («заточенной»
в «темницу» тела), раздвоенность человеческой природы на доброе (естество Загрея-Диониса)
и злое (естество растерзавших его титанов) начала. Как правило, выделяют
следующее в ядро орфических верований:
а) В человеке временно
пребывает божественное начало, некий демон (душа), оказавшийся в теле по
причине изначального греха.
б) Этот демон не только
предсуществует телу, но и не погибает вместе с телом. Он осужден к
реинкарнациям в последующих телах, и через серию рождений должен искупить
изначальный грех.
в) «Орфическая жизнь» со
своими путями и практиками есть жизнь уединенная и имеет целью положить конец
циклу реинкарнаций и освободить душу от тела.
г) Для очистившегося (посвященного
в орфические мистерии) в ином мире обещана награда, для непосвященных – наказание.
От орфической школы
сохранился ряд своеобразных сочинений: это орфические теогонии, священные
сказания и другое. В основном эти произведения дошли во фрагментах – либо на
пластинках или папирусах, либо в позднейших пересказах. Однако уже классическая
критическая традиция (Платон и Аристотель) пересказывают основные положения
орфической школы.
Нравственный долг каждого
человека, учили орфики, состоит в том, чтобы содействовать освобождению
дионисийского начала, очиститься от унаследованной от титанов скверны.
Своеобразным сводом их
молитв-заклинаний является сборник философско-ритуального характера, авторство
которых приписывается Орфею, известный под названием «Орфические гимны».
Учение орфиков пришло в
упадок еще в античности, оставив после себя очень малое количество
свидетельств.
Миф об Орфее и орфизм в целом
вызвали интерес у итальянских неоплатоников, поскольку, прежде всего, помогли
им сблизить между собой языческую культуру древности и христианство. По словам
неоплатоника Прокла, Орфей олицетворял источник всей греческой
религии.
В греческой религии и
философии музыка была тесно связана с созданием космоса, а
также сущностью души. Это лучше всего иллюстрируется в платоновском
диалоге «Тимей», который, возможно, имел пифагорейское и орфическое происхождение.
Учение орфизма дошло до эпохи Ренессанса во фрагментах, встречающихся в текстах у античных и раннехристианских
авторов, таких, например, как историк церкви Евсевий Кесарийский и древнегреческий
философ-неоплатоник Прокл; в орфических гимнах, созданных во II или III вв.; а
также в поэме IV в. «Аргонавтика», написанной под влиянием «Аргонавтики»
Аполлония Родосского. Флорентийский неоплатоник Марсилио Фичино и его
последователи подчеркивали, что в
орфизме заключены элементы монотеизма, а
также есть намеки на триединство божества и картину создания мира, близкую той,
что изложена в Библии. В пример приводились орфические тексты, в которых Орфей открывает своему
ученику, что есть лишь один правитель вселенной, и это – Божественное Слово.
Установить связь между
Библией и орфизмом пытался последователь Фичино французский лингвист и поэт Ги
Бодери де Лефевр (1541–1598), написавший поэму, в которой он сопоставил
фрагменты орфических гимнов и псалмов для того, чтобы показать, что единый Бог
вдохновил как Орфея, так и царя Давида.
Некоторые считают, то Орфей,
таким образом, оказался одной из нитей, связующих язычество и христианство.
Неоплатоники также ценили
орфизм за его предположительное влияние на пифагорейское учение о гармонии
вселенной. Особо важную роль в постижении
гармонии космоса и достижению согласия в душе человека, по мнению
Марсилио Фичино, играла музыка. Он писал, что музыка, гармонизируя диссонансы в
душе человека, являющиеся результатом ее соединения с телом, может быть использована
для подготовки человека к философскому или религиозному созерцанию.
В биографии Фичино,
написанной в 1506 г. флорентийцем Джованни ди Бардо Корси (1472–1547),
говорится о том, что Фичино любил исполнять орфические гимны, аккомпанируя себе
игрой на лире. Он, так же как и Джованни Пико делла Мирандола, верил в
магическое воздействие этих песнопений. Пико, например, утверждал, что «ничто
не является более эффективным в естественной магии, чем гимны Орфея, если
использовать подходящую музыку, умственную концентрацию и другие меры,
известные мудрым людям».
Фичино в письме, написанном в
сентябре 1462 г. и адресованном неофициальному правителю Флоренции Козимо
Медичи, рассказывает, как он несколько дней перед этим пел орфический гимн
Космосу и затем через какое-то время получил письмо от Козимо, в котором тот объявлял
о своей щедрой поддержке научных занятий Фичино.
Таким образом, Козимо как бы
ответил на просьбу, заключенную в гимне, обращенному Космосу. Хотя Фичино в письме и обыгрывал
похожее звучание слов «Космос» и «Козимо», тем не менее нет сомнений в том, что
он искренне полагался на действенность орфических песнопений. Известно, что на лире Марсилио
Фичино было изображение Орфея, а Лоренцо Великолепный (1449–1492) и Анджело
Полициано (1454–1494), гуманист и поэт при дворе Медичи, сравнивали Фичино с
легендарным героем.
Миф об Орфее был передан культуре Возрождения наряду с аллегорическими
интерпретациями, которыми поздняя древность и средневековье наполнили два
основных эпизода Орфической легенды: участие Орфея в экспедиции аргонавтов в
Колхиду за Золотым руном и спуск Орфея в Аид, чтобы вернуть свою мертвую жену
Эвридику. Самым популярным образом Орфея в эпоху Возрождения в Италии был образ
Орфея-цивилизатора, созданный Боккаччо в его Genealogie deorum gentilium libri.
Однако образ Орфея теолога был также знаком эпохе Возрождения, который нашел
отражение у Петрарки, Салутати и, прежде всего, у Фичино. Предполагаемые
орфические сочинения, переведенные Фичино, обосновали эту теологическую интерпретацию
легендарного поэта, ставшего одним из главных представителей так называемого
«древнего богословия». Благодаря Фичино, Орфей считался одним из великих
предшественников Платона и был тесно связан с Гермесом Трисмегистом. Легенда об
Орфее не могла быть отделена от герметического менталитета позднего кватроченто.
Лира Орфея, изобретенная
Гермесом, а затем отданная им по легенде Аполлону в обмен на стадо коров, стала символом гармонического устройства вселенной и золотого века – эпохи
благоденствия и мира.
Знаменитый римский ритор Марк
Фабий Квинтилиан в первой книге «Риторических наставлений» писал, что Пифагор и его последователи считали вслед за
древними, что «сам мир не иначе сотворен, как посредством приятного созвучия,
коему впоследствии лира подражать стала».
«Иероглифика» – текст о
значении египетских иероглифов, составленный по преданию Гораполлоном в IV–V
вв. н.э., привезенный во Флоренцию в 1419 г. и хорошо известный флорентийским
гуманистам, описывал иероглиф «миротворца» следующим образом: «Как изобразить
человека, который обладает возможностью достичь согласия между людьми и
привлечь их к себе. Когда они (египтяне) изображали человека, знающего как
привлекать и привязывать к себе людей, преодолевая их сопротивление, то они
изображали лиру, поскольку лира способна создавать гармонию, преодолевая напряжение
струн». Поэтому не случайно, что Орфей с лирой стал олицетворять собой и
гармонию мира, и мудреца, способного установить эту гармонию на земле.
Образ Орфея-музыканта был
неразрывен с образом Орфея-поэта. Неоплатоники и их последователи культивировали
идеал поэта, наделенного Божественным даром, способного проникать в тайны
человеческой души и мира высшего, обладающего магическим воздействием не только
на людей, но и на природу. Поэт с помощью своего искусства способен зажечь
сердца людей, пробудить в них желание благих перемен, привнести начала
цивилизации. Гуманисты утверждали, что уроки поэзии, надлежащим образом
интерпретированные, достигают понимания истины в той же мере, что и уроки
философии, но, поскольку поэзия ведет к наслаждению в то время
как наставляет, то поэт является лучшим моральным наставником, нежели философ.
Они ценили также возможность поэзии говорить иносказательно, порождать сложные ассоциативные
связи у слушателей и обращаться не только к их разуму, но и к интуиции.
Французский гуманист Жак
Лефевр д'Этапль (ок. 1450–1536), переведший Библию на французский язык, писал
об Орфее, что он своей игрой и пением «смирял страсти диких зверей». Это
означало, что «посредством пения под аккомпанемент своей лиры он преобразовал дикие
нравы и обычаи людей и привел их к уровню приемлемой гуманности».
В Англии критик и переводчик
Уильям Вебб (ок. 1568–1591) в своем «Рассуждении об английской поэзии»
утверждал, что если бы не поэзия, то люди все еще были бы подобны свирепым зверям.
Однако Орфей, благодаря «чудесному дару своей небесной Поэзии, вырвал людей из
неопределенности и бродяжничества и заставил их собраться вместе, и держать
компанию, и делать дома, и кооперироваться».
Еще в Средние века Орфей стал
образцом красноречия, а по представлениям гуманистов Возрождения риторика призвана
была сыграть чрезвычайно важную общественную роль в воспитании людей и
приобщении их к цивилизации. Они считали, что функция знания заключается не в
том, чтобы демонстрировать истину определенных положений, а в том, чтобы
сделать эту истину доступной для понимания многих людей и превратить ее в
путеводный маяк на пути к добродетельной жизни и социальной гармонии. Основным
инструментом в этом, по их мнению, и было искусство красноречия, которое
обращалось не только к разуму человека, но также к его воле, придавая доводам
разума живость, искренность и эмоциональную привлекательность.
Гуманисты следовали традиции
Цицерона в том, что видели в фигуре оратора героя, который благодаря своему
знанию, опыту и добродетели «способен и преступника привести к гибели, и
невиновного к спасению». Оратор «вялый народ оживляет, необузданный –
укрощает»; в его силах «обличить и сокрушить страсти», а также утешить «в
скорби». Без его красноречия истина будет нема, знание никогда не дойдет до
реалий повседневности, искусства не будут процветать, общество будет плохо
организовано, справедливость может не восторжествовать, и зло не будет искоренено.
Английский поэт Джеффри Уитни
(ок. 1548 г. – ок. 1601 г.) в своей книге «Выбор эмблем» также утверждал, что
если мы думаем, что это своей игрой Орфей творил чудеса, то мы себя обманываем: «Почему?
Потому что, кроме своего искусства, он был образованным и мудрым. И мог
приятностью своего языка людей всех сортов убедить».
Несмотря на разницу во
мнениях гуманистов в отношении полезности риторики для воспитания добродетели в
учащихся, риторика в том виде, как ее изучали в классической английской средней
школе в период позднего Возрождения, стала искусством формирования характера и
воспитания учащихся на признанных образцах добродетели, одним из которых был
Орфей.
Так, Вильям Кемп считал
безусловным, что науки, дисциплина и школьное образование прокладывают путь к
цивилизованной жизни и воспитывают добродетельного человека. Орфей являлся его
идеалом, и связь между красноречием и добродетелью для него была очевидна:
«Орфей своей игрой... приручал диких зверей и заставлял камни двигаться по
своему желанию: это значит, что в каждом деле своим красноречием и мудростью он
смягчал жестокие манеры неразумных людей и подвигал их каменные сердца к
добродетели».
Таким образом, для гуманистов
Возрождения Орфей стал идеалом, символизирующим собой мудреца и пророка,
ведущего за собой тех, кто ищет религиозную и философскую истину; музыкантом и
поэтом, способным магическим образом влиять на природу и людей; оратором,
способным силой своих доводов смягчить нравы и приобщить людей к добродетельной
и общественно полезной жизни.
Наиболее полным ренессансным текстом, содержащим интерпретацию роли Орфея в
плавании аргонавтов, является сборник «Lyra» Джованни Понтано. В «Lyra» Понтано
представляет два самых важных достижения жизни Орфея: его выдающуюся роль в экспедиции аргонавтов и его победу над
богами Аида. Здесь нет никаких явных намеков на другие аспекты мифа Орфея, такие
как его насильственная смерть и расчленение от рук менад, которую описывает, например,
Полициано в его Fabula di Orfeo.
То, что сразу привлекает внимание в «Lyra» – это цивилизационное влияние
поэзии и музыки, символизируемое властью Орфея над всеми существами,
встреченными им на море и в царстве смерти. Здесь Орфей упоминается как пример
божественных поэтов, которые приводили диких людей из зверского к человеческому
образу жизни. Понтано указывает на аллегорический смысл способности,
приписываемой Орфею, подчинять себе леса и животных, живущих в них.
Первая часть «Lyra» завершается вдохновенным увещеванием Орфея своим
товарищам аргонавтам. Это символизирует возвышение их труда, через который они
станут равными богам. Влияние Орфея на аргонавтов чрезвычайно велико. Он как бы
разжигает новую добродетель, горящую как пламя в их сердцах.
У Понтано Орфей символизирует не только поэзию, музыку и красноречие, но и
орфическую магию, работающую через музыку и голос, которая была аналогом
талисманной магии, действующей через визуальные образы. Другими словами,
Понтано рассматривал миф об Орфее и как иллюстрацию того или иного вида магии, основанной
на vis verborum, состоящей не только из поэзии и ораторского искусства, но и из
заклинаний, а также из vis musices, состоящей из пропорций и чисел, которые
были связаны с гармонией сфер и симпатической магией.
Миф об Орфее принадлежал к сложной герметической системе, которая придавала
ему множество значений. Была распространена ассоциация экспедиции аргонавтов с алхимическим
поиском, а Золотое руно интерпретировалось в качестве поэтической фантастики,
намекающей на превращение металлов в золото. Такая алхимическая интерпретация
плавания аргонавтов была очень распространена в эпоху Возрождения.
Миф же о нисхождении Орфея в Аид рассматривался как аллегория бессмертия.
Или преображения, трансформации. Схождение в подземное царство всегда
инициация, посвящение. Герой возвращается в мир живых иным, чем был прежде. Катабасис
(сошествие в ад) не проходит даром, хаос мира мертвых переносится и в мир
живых, поскольку нарушаются границы двух миров.
Орфей смог проникнуть в Аид и вернуться оттуда благодаря музыке! Она
позволила ему попасть в запретное место и нарушить естественный порядок вещей,
в соответствии с которым переход между мирами (подземное царство–земля–небеса)
могли осуществлять лишь боги. Например, музыка и математика воспринимались тем же Пифагором как
методы познания человеком своей бессмертной сущности.
Мифологический мотив катабасиса можно выделить в различных мифах древности,
и миф об Орфее лишь один из многих. Герои в сказаниях разных народов спускаются
в подземное царство с различными целями: сватовство к подземной невесте (якуты,
финны), попытка добыть тайные знания, спасение друга (греки). Подобные мифы
объединяет ряд сходных черт: опасный спуск вниз, преодоление трудностей и
искушений. Все же миф об Орфее заметно выделяется из ряда подобных мифов тем,
что герой благодаря своему таланту усмиряет, очаровывает силы ада, чтобы спасти
возлюбленную. Но выходит на поверхность один, потому как в последний момент все
сорвалось. Он имел все шансы остаться лишь красивой сказкой с несчастным
концом. Но не все греки воспринимали это как сказку. Некоторые уверяли, что это
путешествие Орфея было не столь уж безрезультатным.
Пересечение границ миров в обоих направлениях относится к чудесам, особенно
с учетом того, что его герой автоматически становится свидетелем чего-то очень важного. Орфей – первый человек
(?), прошедший в подземное царство живым. Может быть, это символизирует тот громадный шаг в деле познания гармонии
жизни и смерти, который до сих пор был недоступен людям? Или, возможно, сила
искусства заключается в бессмертии ?
Образ в искусстве.
Орфей как художественный
образ известен в искусстве с первой половины VI в. до н. э. История Орфея стала
прекрасной фабулой для классической трагедии. В Новое время было написано несколько десятков опер, в том числе
такими великими композиторами как Йозеф Гайдн, Ференц Лист и наиболее известная
«Орфей и Эвридика» Кристофа Глюка. Такое внимание обеспечило Орфею прочное
место и в изобразительном искусстве. Орфей, как символ искусства, побеждающего
природные силы и саму смерть стал особо популярен во времена символизма. В
предыдущие века живописцы обращались к наиболее драматическим сюжетам этого
мифа. Символистов больше всего привлекает образ мертвого Орфея, Орфея, ведущего
Эвридику через подземное царство. Образ Орфея отделяется от оперного пафоса и
наполняется пасмурной лиричностью. Любовь и гармония так хрупки и беззащитны,
что не могут выжить в этом жестоком мире.
В оккультных кружках, начинающих набирать популярность со второй половины
XIX века, появляется интерес к орфическим мистериям.
Среди многочисленных античных
и библейских мифов, используемых в литературе XX столетия, миф об Орфее
занимает особое место, благодаря ему в культуре XX века актуализируются
проблемы художественного творчества, психологии творческой личности,
исследуется феномен Поэта, а также обсуждаются такие экзистенциальные
категории, как одиночество, любовь и смерть.
Канадский литературовед Ева
Кушнер, исследовавшая особенности интерпретации мифа об Орфее во французской
литературе XIX - первой половины XX века, отмечала тогдашнюю особую
популярность мотива любви Орфея и Эвридики, что связывала с общим для многих французов
настроением одиночества и бесприютности человека в мире.
Орфей, выводящий Эвридику из царства мертвых. Жан Батист Камиль Коро.
Орфей беседует с Аидом и Персефоной. Франсуа Перье.
Нимфы находят голову Орфея. Джон Уильям Уотерхаус.
Материалы :
Н.И. Макарова, «Образ Орфея в культуре
Возрождения» ;
А. В. Халапсис, «Виза на Небеса : Орфей,
Пифагор и бессмертие» ;
М.
Элиаде, «Аспекты мифа» ;
J.B. Friedman, «Orpheus in the Middle Ages» ;
Graf, F., Johnston
Ю.С. Обидина, «Бытие мифа об Орфее и
аргонавтах в античной и ренессансной традиции» ;
В.Я. Пропп, «Исторические корни волшебной сказки» ;
WIKI.
