Вокруг острова — необъятные просторы неба и океана, царит полный покой и тишина. Живущий здесь всегда к чему-то прислушивается, хотя и сам не знает к чему, и невольно чувствует себя в преддверии чего-то еще более великого, лежащего за пределам нашего восприятия.
Кэтрин Скоресби Раутледж. Тайна о. Пасхи
Как и во всем, что касается исследования острова Пасхи, мы натыкаемся здесь на типичный случай, когда то, что мы знаем, заставляет нас особенно жалеть о том, чего мы не знаем, и когда приобретенные нами с таким трудом сведения только приводят нас к новым неразрешимым проблемам.
Фридрих Шульце-Мезье. Остров Пасхи
Само возникновение этого клочка земли настолько загадочно, что с трудом веришь в его появление на карте. Остров Великанов родился в молчании и погиб в забвении. Сможем ли мы когда-либо узнать, не скрыл ли туманный саван волн какой-то особый мир, от которого уцелело только вот это хрупкое свидетельство?
Франсис Мазьер. Загадочный остров Пасхи
Для того чтобы сполна проникнуться мифологемой Макемаке, для начала стоит ознакомиться с историей острова Пасхи и замечательного (и загадочного!) народа что населял этот чудный остров. Более подробно сможно ознакомиться с материалом прочитав замечательную монографию И.К.Федоровой «Говорящие дощечки с острова пасхи» работу Ф. П. Кренделева и А.М. Кондратова «Безмолвные стражи тайн».
Рапа - нуа
В испанских хрониках XVI века есть и еще одно утверждение о том, будто бы остров Пасхи высмотрели моряки, плававшие в этих краях под командованием 22-летнего кавалера Альваре Менданья де Нейра еще в 1566 году, но достоверность этого утверждения пока проверить нет возможности.
Прошло более 100 лет. В 1687 году на поиски загадочной Терра Инкогнита Аустралис отправляется английский флибустьер Эдуард Дэвис на судне «Бачелор Дилайт» («Удовольствие Холостяка»), Командовал кораблем сэр Дэвис, а штурманом на разбойничьем фрегате был Лионель Вайфер. Он-то и стал тем первым летописцем, который описал загадочно исчезнувшую Землю Дэвиса.
Вообще остров Пасхи был открыт европейцами благодаря поискам загадочной Земли Дэвиса. И открывался он дважды. Эскадра под командованием голландского адмирала Якоба Роггевена впервые прибыла к острову 7 апреля 1722 года. Он понимал, что это не тот остров, который видел Дэвис и его команда. В своих записках он пишет, что этот остров «нимало не соответствует тому». Адмирал собрал командиров кораблей эскадры и на совете капитанов объявил резолюцию, провозглашавшую открытие Новой Земли. Капитаны подписали документ. В записках адмирала особо упоминаются каменные истуканы.
В 1770 году остров Пасхи открывается вторично, на сей раз испанским капитаном доном Фелипе Гонсалесом де Хаеда. Он посчитал, что открыл Землю Дэвиса и приобщил ее к испанской короне.
Адмирал Як. Роггевен обнаружил остров 7 апреля, в день христианской Пасхи. «Так как мы заметили его в торжественный день воскресения господня, то назвали Пасх-эйланд, или остров Пасхи», — свидетельствует спутник Роггевена Карл-Фридрих Беренс в своей книге «Испытанный южанин», вышедшей в Лейпциге в 1737 году. Иль де Паскуа — так называют остров испанцы и латиноамериканцы. В переводе на русский это означает «Остров Пасхи». Островом Пасхи, только на своем языке, именуют его англичане, поляки, болгары, французы, немцы и другие народы мира.
Адмирал Роггевен отметил, что островитяне имеют неодинаковый цвет кожи. «Цвет кожи у них коричневый, по оттенку напоминающий испанцев, однако среди них встречаются некоторые более темных тонов, иные совершенно белые, а также иногда красноватого оттенка, словно сильно обгорели на солнце». Один же из островитян, поднявшихся на корабль Роггевена, был, по словам Беренса, «совершенно белый человек».
В своих записках участник экспедиции Гонсалеса Агуэра (тот, что сделал запись странных числительных) свидетельствует, что «островитяне были белого, смуглого и красноватого цвета кожи, без толстых губ и плоских носов, прически их были мягки и окрашены в черный цвет, а другие имели красный или светло-коричневый оттенок».
Уильям Ходжес. Рапануец и рапануйка. 1777 г.
Рапануйка Angata (Пророчица)
Рапануйцы (Frigate Venus (Paris 1841) by Dupetit Thouars)
"Запись Роггевена о том, что население там всех оттенков, до сих пор остается в силе. Они сами видели это различие, и, когда мы собирали генеалогии, они готовы были приписать его самым дальним своим родственникам", — писала английская исследовательница Раутледж спустя два столетия после открытия острова. — Сестра бабушки Сусан, утверждали они без колебания, была “белая”, а сестра бабушки Хемима — “черная”. Последний настоящий король или вождь, как говорили, был совершенно белый… Совершенно очевидно, что мы имеем дело со смешанной расой».
Доктор Гарри Шапиро, крупнейший специалист по антропологии Океании, проанализировав черепа жителей острова Пасхи, пришел к выводу, что по типу он ближе всего к черепам темнокожего населения островов Лоялти, расположенных в Меланезии. Однако по большинству других антропологических признаков включая и разнообразные оттенки цвета кожи вплоть до белого, жители острова Пасхи — типичные полинезийцы.
То, что нынешнее население острова Пасхи — полинезийское, сомнений ни у кого не вызывает. Но означает ли это, что полинезийцами были и древние жители острова? Да и сами полинезийцы, не имеют ли подобно жителям острова Пасхи, примесь какой то иной, более древней расы?
«Во всей расе, повсюду, где бы мы ни встречали ее представителей, мы находим подводный поток светлокожих людей. Они не альбиносы, но имеют совсем светлые волосы и светлую кожу, — писал известный исследователь Полинезии Перси Смит. — Этот поток зачастую прослеживается на протяжении многих поколений, а в отдельных семьях, в иных случаях, он проявляется как очевидное возвращение к первобытному типу, от которого подводный поток ведет свое начало».
А вот что говорит Элсдон Бест, крупный специалист по культуре маори, коренных жителей Новой Зеландии: «Среди черноволосых туземцев на Новой Зеландии упорно сохраняется светлокожий тип с рыжими волнистыми волосами, хотя он может перескакивать через поколение в отдельных семьях. Таких родов в общем немного».
Таким образом, если даже и считать, что население острова Пасхи было полинезийским, все равно нерешенные вопросы остаются — только на сей раз общеполинезийские. Так, далеко не все исследователи считают, что остров Пасхи был всегда заселен полинезийцами.
Была высказана гипотеза, что далекой Полинезии, включая остров Пасхи, достигли викинги, отважные покорители Атлантики, за несколько веков до Колумба открывшие Америку. У викингов действительно белая кожа и светлые волосы. Подвиги скандинавского бога грома Тора и полинезийского героя Mayи во многом совпадают. Также существует версия согласно которой культура острова Пасхи создана легендарными атлантами. По мнению атлантологов, Атлантида, о которой человечеству поведал около 2500 лет назад Платон, была колыбелью всех высоких культур человечества, будь то Древний Египет, доколумбова Америка или затерянный в океане остров Пасхи. Столь же фантастично выглядит и гипотеза о том, что светлокожие полинезийцы — потомки древних греков и других народов, входивших в армию Александра Македонского. Флот Александра Македонского бесследно исчез. Следы его некоторые энтузиасты пытаются найти в Полинезии и даже в Новом Свете!
А вот еще одна новейшая «гипотеза». Пуна-Пао — так называется вершина горы, на которой изготавливались пукао, то есть красные «шапки» для каменных исполинов, «Пуана-Пао» по-эстонски означает «красная голова», «рыжий» (по-фински «Пуна-Пяо»). Следовательно, обычай надевать на статуи «шапки» был привезен с берегов Балтики? Шутка? Может быть! Но чем эта гипотеза хуже «идеи» о викингах? У одного моря родились, по одному морю плавали…
Еще по одной версии белые люди с острова Пасхи – переселенцы с берегов Южной Америки ( в частности Перу). «Легенды о таинственных белых людях, от которых когда-то произошли островитяне, распространены по всей Полинезии. Рыжеволосые жители называли себя урукеху и говорили, что они являются потомками первых вождей островов, которые были белыми богами и носили имя Тангароа, Кане и Тики», — пишет Хейердал. И он сопоставляет имя полинезийского Тики с именем Кон-Тики, верховного жреца и владыки таинственных «белых индейцев».
«Я больше не сомневался в том, что белый вождь — бог Солнца — Тики, по рассказам инков, изгнанный предками из Перу, был не кто иной, как белый вождь — бог Тики, сын Солнца, которого жители всех островов восточной части Тихого океана называют праотцом своего народа», — писал Хейердал.
Раскопки древнего поселения Оронго на острове Пасхи обнаружили комплекс построек, связанных с культом Макемаке и поклонением Солнцу. «Причем постройки и приуроченные к ним ритуалы были такими же неполинезийскими, как сама фигура Макемаке. Сооруженная здесь обсерватория для наблюдения положения солнца во время солнцестояния и равноденствий пока что остается уникальной во всей Полинезии. Зато такие сооружения обычны на ближайшем материке, в Перу. И здесь, как на Пасхе, они служат центром религиозных ритуалов, — пишет Хейердал. — Мы установили, что ритуальное поселение Оронго и по архитектуре не является полинезийским. Нигде больше в Полинезии не проявлялось стремление соединить вместе несколько домов. Но это свойственно древнеперуанской архитектуре — и в горах, и на побережье. Не знает параллелей в Полинезии и высокоразвитая техника строительства домов в Оронго. Это относится к кладке стен, ложному своду, искусному соединению под острым углом наклонных стен. Такие каменные дома характерны для строительного искусства Перу и прибегающих областей Южной Америки». Жаль только, что Тур Хейердал не привел фактов для доказательства существования обсерватории Оронго.
Макмиллан Браун в своей работе «Народы и проблемы Тихого океана» пренебрежительно оценивал искусство и ремесла аборигенов острова Пасхи как самые примитивные в Полинезии. Это явно неверно и несправедливо. По-видимому, он не учел огромного влияния окружающей среды на все формы материальной культуры острова. Головные уборы из перьев жителей острова Пасхи значительно красивее причесок маркизанцев, таитян и жителей Самоа и Тонга.
Замечательна также местная лубяная ткань; недостаток сырья заставил прибегнуть к сшиванию одежды костяной иглой. Резные деревянные украшения, каменные изваяния с их декоративной техникой (изображение радужной оболочки глаз с помощью кольца из раковины, а зрачка — с помощью черного обсидиана) — все это ставит местные изделия наравне с самой замечательной продукцией Полинезии.
Остров Пасхи — единственный остров в Тихом океане, на котором была разработана собственная система письменности — ронго-ронго. Запись текстов осуществлялась пиктограммами, способ письма — бустрофедон. Письменность ронго-ронго до сих пор не расшифрована, несмотря на то, что этой проблемой занимались многие лингвисты. Однако существуют веские доказательства в пользу того, что письмо острова Пасхи передавало звуковую речь, строилось на тех же принципах, что и письмена Древнего Востока, будь то клинопись Двуречья или иероглифика Египта. Записи делались на деревянных табличках.
Интернет заполнен "дешифровками" ронго-ронго С.Р.Фишера (Новая Зеландия) , Ж.Ги (Австралия) , С.В.Рябчикова (Краснодар). Все они пишут, что именно они дешифровали письменность ронго-ронго, однако ни один из них не смог дешифровать полностью весь корпус сохранившихся текстов. Все чтения Рябчикова, Фишера и др. представляют собой не чтения, а лишь толкования отдельно вырванных знаков или групп, перевести все тексты целиком им так и не удалось, поэтому говорить об их "дешифровках" пока рано. Дешифровкой занималась также и И.К. Федорова и ее работа на сегодняшний день признана наиболее полной и законченной.
Некоторые археологи считают что остров Пасхи был своеобразным некрополем, «островом-мавзолеем», куда съезжались на празднества и религиозные церемонии жители великого государства. Центр империи, исчезнувшей в волнах Тихого океана, находился в нескольких тысячах километров к западу, там, где ныне остров Понапе, в Микронезии. Здесь еще в прошлом веке были обнаружены монументальные сооружения, получившие название «Венеция Тихого океана».
*
Остров Пасхи, как показали раскопки Тура Хейердала, был заселен в IV веке нашей эры. Спустя много веков, уже в XI столетии, здесь началось строительство гигантских статуй. Большие статуи из камня возводились и на Маркизских островах. Однако, как показывают раскопки археологов, каменные статуи жители начали возводить здесь несколькими веками позже, чем на острове Пасхи!
Они называются моаи, в которых, по повериям местных жителей, заключена сверхъестественная сила предков первого короля острова Пасхи — Хоту-Мату’а. Вопреки распространённому мнению, они «смотрят» не в сторону океана, а в глубь острова. Некоторые моаи имеют «шапки» из красного камня.
Изготовлялись моаи в каменоломнях в центре острова. Каким образом они доставлялись к побережью, неизвестно. По легенде они «шли» сами. В последнее время добровольцы-энтузиасты нашли несколько способов для транспортировки каменных блоков. Но каким именно пользовались древние жители (или каким-то своим), пока не определено. Одна из главенствующих версий гласит что статуи никто не тащил из кратера Рано-Рораку через весь остров. Изваяния высекались поблизости в подходящей породе, а гиганты, что высекались в каменоломне Рано-Рораку, устанавливались на месте, у подножия горы.
Не в гипотезах этнографов или археологов, а в преданиях островитян можно найти рациональное зерно объяснения, связанное и с якобы передвижением изваяний. Островитяне в один голос утверждали, как 100 лет назад моаи передвигались сами, с помощью волшебной силы, именуемой жителями Океании мана. Но они имели в виду перемещение статуи от места изготовления до подножия склонов вулкана Рано-Рораку. Вот как можно трактовать эту ману в свете геологии и тектоники.
Остров Пасхи находится в тектонически-активном районе. Но не только колебания земных недр сотрясают его основу. На острове непрерывно ощущается колебание почвы под ударами могучих волн океана. На берегу бухты Тонгарики, чуть южнее Рано-Рораку, был проведен простой эксперимент: на скальный выступ поставили кружку, до краев наполненную водой. Во время наката волн часть воды из кружки расплескивалась. Дрожание почвы на острове могло перемещать статуи вниз по склону под действием так называемого свайного эффекта.
После раскопок археологов жители острова тотчас засыпали раскоп, так как боялись, что статуя уйдет в землю. На склонах Рано-Рораку действительно есть истуканы, которые «ушли» под пепел. Статуя с кораблем, которую раскапывали участники экспедиции Хейердала, погрузилась в почву почти на 80 сантиметров за те несколько лет, что разделяют время работы норвежских археологов и посещение Рано-Рораку другими геологами.
Нет сомнения, что статуи на склонах Рано-Рораку как внутреннего, так и внешнего были перемещены вниз по склону и там опущены в заранее приготовленные ниши, или эскарпы. Вполне вероятно, что статуи смещались по склону сами собой, под действием микросейсмических смещений почвы, за счет ее дрожания, пока не соскальзывали на уготованное им место. Или умельцы выкапывали лунку, когда статуя достигала нужного места? На поверхности острова сейчас насчитывается 435–440 статуй. Из всех статуй только одна имеет длину 23 метра (она не отделена от скалы и не была поставлена вертикально, поэтому говорить о высоте не приходится). Не более 30 статуй имеют высоту около 10–12 метров, а подавляющая масса — это «малютки» не более 5–6 метров, а есть и полутораметровые карлики. «Головной убор» на истуканах — это не правило, а экзотика. Нет ни одной «шапочки» ни в кратере, ни на внешнем склоне вулкана Рано-Рораку, ни на полуострове Поике, ни на аху, расположенных у кратера Рано-Као. Они встречаются на юго-восточном берегу — не более полутора десятков, на северном берегу их около десятка, причем вес каждой не более 500–800 килограммов, реже 1,5–2,0 тонны; а самые тяжелые не отделены от скалы.
Множество недоделанных истуканов находятся в каменоломнях. При детальном изучении острова создаётся впечатление внезапности прекращения работы над статуями, но имеются многочисленные доказательства того, что статуи эти, так сказать, бракованные, а не «незаконченные».
Ваятели уже во время работы над статуей наталкивались на ксенолит крупного размера. Обработать его своими орудиями, сделанными из ксенолита такой же твердости, они не могли. А камня вокруг было предостаточно. Незавершенная моаи оставлялась в карьере только потому, что порода была непосильна ваятелям, а не потому, что ваятелей кто-то истребил или обрушил на их головы стихийное бедствие.
Дж. Кук записал, что статуи именовались местными жителями арики, то есть были воздвигнуты в честь погребенных правителей или вождей острова. Исследователь полинезийской культуры К. Моренхут считал, что великаны острова Пасхи отмечают грани земли и моря: они являются «стражами», которые предотвращают вторжение с моря. К. Раутледж сообщает, что островитяне часть статуй считали изображениями атуа, то есть богов, а часть — «портретами» живых людей. Существовало мнение и о том, что еще были статуи, которые служили межевыми столбами, отмечающими границы владений разных родов, кланов, племен. Такие статуи имели клиновидный низ, подобно затесу кола. Макмиллан Браун, считавший остров Пасхи осколком Пацифиды, высказал мнение, что статуи изображают своих творцов. Читатели «Путешествия на Кон-Тики», вероятно, помнят предложение Тура Хейердала о том, что «лица статуй имели характерные черты белой расы — прямой узкий нос и тонкие, резко очерченные губы, потому что сами скульпторы не принадлежали к малайской группе народов», а были легендарными рыжеволосыми и белокожими людьми, прибывшими на остров из Древнего Перу.
По мнению Те Ранги Хироа, «первоначально каменные изваяния изображали богов и обожествленных предков, но с течением времени они приобрели декоративный характер». С. Энглерт считал, что гигантские статуи изображали не богов, а «аринга ора» — живых лиц и воздвигались в честь или в память конкретных людей, живших на острове. Наконец, Франсис Мазьер в книге об острове Пасхи предполагает, что статуи «отражали стремление проникнуть в бездну звездных ночей, когда с небосвода срываются сверкающие частички». По словам одного из поздних хранителей традиций острова Пасхи, «расположение статуй — не копия карты звездного неба, ибо все моаи Рано-Рораку священны и обращены лицом к той части света, над которой имеют власть и за которую несут ответственность».
Фантасты и археологи неоднократно (Э. Денникен, Ф. Мазьер, С. Энглерт и др.) повторяют, что магнитное поле на острове необыкновенное, «гравитационное поле стягивается в узел», сюда непрерывно бьют молнии и даже падают громаднейшие метеориты. И так далее, и тому подобное. Остров Пасхи якобы попадает в особую точку Земли: на пересечение критического меридиана и не менее критической параллели. Вроде Бермудского треугольника, только он не морской, а сухопутный.
Данные археологии позволили Туру Хейердалу наметить три периода в истории острова Пасхи. Во время первого, длившегося примерно с IV века нашей эры до 1100 года, воздвигались статуи небольших размеров, строились прекрасной кладки аху, похожие на алтари, и проводились церемонии в Оронго, связанные с культом Макемаке. Второй период, длившийся с 1100 по 1680 год, характерен изготовлением гигантских истуканов и установкой их на аху. К концу периода «весь остров был опоясан платформами — аху — с каменными великанами, обращенными лицом к святилищу, спиной к морю», причем «для поддержания престижа постепенно стали воздвигать все более и более внушительные памятники». Третий период начался с уничтожения «длинноухих» каменных возваяний, а завершился полной гибелью древней культуры острова Пасхи еще до того, как остров был открыт адмиралом Якобом Роггевеном. Резкие границы между этими периодами определяются прежде всего низвержением статуй. Гигантские моаи, созданные во втором периоде «длинноухими», сброшены победителями-полинезийцами. Но и наступление второго периода знаменовалось тем, что на острове «разрушали старые святилища и перекладывали каменные блоки, не считаясь с искусством обработки и кладки, не думая об ориентации по Солнцу».
Вообще традиционные исторические предания сохранились почти так же плохо, как и мифология.
Вскоре после поселения Хоту-матуа в Анакене его жена Ваикаи-а-хива родила мальчика. Ту-коиху перерезал пуповину и совершил ритуал, нарисовав вокруг головы ребенка царское сияние («ата-арики») в знак его высокого происхождения. Мальчик был назван Ту-махеке, и от него вел свое происхождение королевский род острова Пасхи. Изучая отрывки королевских генеалогий,Альфред Метро высчитал, что Хоту-матуа высадился на острове около 1150 г. нашей эры. Вождь Хоту Матуа отправился на поиски незаселенного острова, потерпев поражение в междоусобной борьбе (по другим версиям из-за того, что его родной остров Хива стал погружаться в океан). Сначала он выслал семерых разведчиков, которые нашли остров Рапа-Нуи, увиденный во сне Хау Мака.
Норвежская экспедиция, работавшая на острове Пасхи под руководством Т. Хейердала в 1955-1956 гг., предложила для него весьма раннюю дату заселения, полученную при помощи радиокарбонного анализа, – 386 ± 100 г. н.э. Новые радиокарбонные датировки 1968 г. подтвердили правильность даты около 400 г. н.э.
Легенды острова сообщают, что на Рапа-Нуи одновременно или спустя какое то время после прибытия Хоту Мату, приплыла еще одна группа переселенце - их называли ханау еепе («аса тучных» или «длинноухие» в отличие от потомков людей Хоту Матуа - ханау момоко («раса тонких») или «короткоухих». Спустя много лет после смерти Хоту Матуа, остров оказался поделен между его потомками и «длинноухими», именно последним фольклор приписывает возведение больших каменных статуй на платформах аху. Возможно, что «длинноухие» были осевшими на острове Пасхи ареоями, членами тайного союза Полинезии, базировавшегося на Таити и поклонявшимся воинственному богу Оро. Ханау еепе угнетали «короткоухих», которые наконец восстали и сбросили своих врагов в пылающий ров - «Ко те уму о те ханау еепе» - («Земляную печь ханау еепе»). Лишь один из «длинноухих» был пощажен, некоторые современные островитяне возводят к нему свои генеалогии.
*
В 1862 году острову Пасхи был нанесен непоправимый удар. Шесть перуанских кораблей, высадив десант, захватили почти все мужское население острова и продали в рабство — добывать гуано на островах Чинча, возле побережья Южной Америки. Ненависть к перуанцам после этого налета была столь велика, что островитяне и сейчас, много лет спустя, не забыли их страшных дел.
Тепано Жоссан, епископ Таити, обратился к французскому консулу в столице Перу, с протестом против такого неслыханного пиратского налета. Заявило протест и правительство Великобритании. Эти меры оказались действенными: работорговцы отпустили островитян. Но из тысячи захваченных в живых остались только около 100 человек. По дороге домой среди них вспыхнула эпидемия оспы. На остров Пасхи вернулось лишь 15 измученных и больных людей.
Эпидемия оспы пришла на остров вместе с ними. Болезнь косила женщин и детей, стариков и мужчин, сумевших спастись от перуанцев в пещерах острова. Погиб последний потомок легендарного вождя Хоту Матуа, погибли знатоки иероглифического письма — маори ронго-ронго, преданий и традиций прошлых лет. Остров превратился в кладбище.
На следующий год после набега перуанцев на остров Пасхи прибыл первый миссионер, брат Эжен Эйро, «который был простым механиком, а стал слугой божьим и преуспел в этом во имя Христа». Эж. Эйро без особого труда крестил «язычников», кучку обнищавших, деморализованных, потерявших связь с прошлым людей. Кстати дощечки с письменами ронго – ронго обнаружил как раз Эжен Эйро. Миссионера Эжена Эйро часто несправедливо шельмовали за уничтожение дощечек. Кто первым пустил этот слух – неизвестно.
По версии, Эжен Эйро был благороднейшим человеком, настоящим подвижником, он умер и похоронен на о.Пасхи, его недаром называют апостолом и святым человеком. Он ничего не сжигал, просто попал на остров в то время, когда там шла междоусобица и горели хижины (вместе домашней утварью, с дощечками и прочей деревянной скульптурой и т.д.). Он стал заложником враждующих кланов, его самого чуть не убили, и он просто не мог влиять на настроения рапануйцев, тем более заставить их сжигать собственные дощечки. К тому же это был не фанатик XVI в. (как американские миссионеры, пришедшие с конкистадорами), а культурный человек, хотя и самоучка, он первым увидел дощечки и написал о них своему начальству как раз в том смысле, что здесь есть древняя письменность, наподобие египетской (открытия Шампольона были у всех на слуху). И уже после его смерти, его товарищи-миссионеры нашли (и купили) несколько досок и первое, что сделали, попросили старых рапануйцев прочитать написанное, но опыт не удался, они одно и то же читали по-разному. Тем не менее, дощечки послали на Таити епископу Жоссану, который тоже попытался организовать "чтение". Он пригласил рапануйца Меторо, который в юности обучался письменности и тот назвал ему знаки, которые помнил. Эти миссионеры были культурные люди, а вовсе не фанатичные варвары." (И.К.Федорова)
Однако несмотря на все благородство отдельных личностей принятие христианства окончательно подорвало старые традиции и пресекло связь с древней культурой, существовавшей на острове Пасхи в течение многих веков.
Едва новообращенные христиане оправились от набега работорговцев и эпидемии, на их головы обрушилась очередная беда. Французский авантюрист Дютру-Борнье объявляет себя повелителем острова и начинает разводить здесь скот. На острове гремят выстрелы, царит произвол. Миссионеры бьют тревогу. Для спасения паствы прибывает корабль, чтобы переселить островитян на Мангареву. Все население острова Пасхи выразило желание покинуть свою родину! С применением силы Борнье задерживает на острове 111 человек. До появления европейцев здесь жило несколько тысяч человек, различные исследователи называют цифры от 2 до 20 тысяч. После того — как Дютру-Борнье прикончили его приближенные, миссионеры постепенно возвращаются на остров вместе со многими островитянами.
В 1888 году капитан Поликарпо Торо присоединяет злополучный остров к владениям Чили. Сначала здесь организуется исправительная колония, а затем весь остров сдается в эксплуатацию скотоводческой фирме.
Нигде в Полинезии туземное население не подвергалось такому жестокому обращению и такому разлагающему воздействию, как на острове Пасхи. Неудивительно, что местная культура была так сильно разрушена и записи, произведенные со слов оставшихся в живых, дают самые скудные во всей обитаемой Полинезии материалы. К несчастью, ранние миссионеры, которых заботило только насаждение христианства, поселившиеся на острове Пасхи, также не проявили никакой любознательности и не заставили своих учеников записать историю, легенды и обычаи острова.
Мифология: Птицечеловек — земной бог, хранитель жизненной силы
Мифология и фольклора рапануйцев некогда были, несомненно, представлены общеполинезийскими циклами сказаний о богах и героях. Фольклорный материал показывает, что главные боги полинезийцев присутствовали в пантеоне острова пасхи, но под другими, локальными именами и прозвищами. То, что за рапануйскими божествами закрепились в качестве имен древние эпитеты, свидетельствует, скорее всего, об очень раннем отделении рапануйской мифологии и ее носителей от общеполинезийского ствола.
Верховный бог рапануйцев Макемаке, которому жители острова обязаны появлением культурных растений, изобилию морских птиц и промысловых рыб является аналогом общеполинезийского бога света и жизни, творческого начала природы Тане. На острове Пасхи за ним закрепился древний эпитет «макемаке» — «светлый, ясный». В качестве имени божества или как личное имя «макемаке» отмечено на Маркизских островах, Раивавае, Туамоту . Атрибуты Макемаке в наше время в современной рапануйской церкви переносятся на Иисуса Христа.
С образом бога Тангароа на острове Пасхи связано несколько экзотерических версий легенд и мифов, о том, например, как Тангароа Меа («Тангароа Красный») в образе тюленя был пойман у берегов Рапа-Нуи и сварен в земляной печи. Под этим же именем Тангароа известен и на Маркизских островах. В традиции острова Пасхи Тангароа считался верховным богом- прародителем правящего клана, пока жрецы не выдвинули на его место более популярного и влиятельного бога Макемаке.
Имя бога Ронго, брата Тангароа, покровителя земледелия, посылавшего живительный дождь, зарегистрировано в одной из генеалогий верховных вождей, которая возводит их к Ронгоронго, сыну Тангароа. В форме Оронго оно встречается в рапануйской топонимике и названиях ночей лунного месяца. В легендах зафиксирован брат Тангароа Теко — Длинные ноги (персонификация дождя), а также Уоке (Увоке) бог-разрушитель, антипод Макемаке. Атрибутом обоих этих персонажей является палка-копалка (еще один земледельческий символ), с помощью которой Уоке поднимал и опускал землю, погружая ее в пучины океана, пока от нее не остался лишь маленький остров Рапа-Нуи. Уоке разрушал землю, поднимая и опуская её с помощью палки-копалки до тех пор, пока от неё остался один остров Рапануи ("пуп земли"). Символом Уоке было, вероятно, нагрудное украшение (реи миро), вырезанное из дерева в виде полумесяца, концы которого оформлены как стилизованные головки бога - такое украшение рапануйцы носили некогда во время празднества посадки батата кумара.
Можно утверждать, что Уоке и Теко — это локальные имена бога громовержца Ронго. У бога Ронго на острове Пасхи было и еще одно имя — Ореоорео, которое также можно считать эпитетом (ср. рап. рео — «голос, звук»). Эта же полинезийская морфема входит в название не- которых видов морских птиц. Отметим, что священной птицей бога Ронго считался фрегат с изогнутым клювом. Полинезийский бог тьмы и несчастий Хиро на острове пасхи считался также и богом дождя. К нему обращались с песнопениями-заклинаниями, прося послать на землю слезы-дождь. Изображения этого бога с плачущими глазами присутствует в петроглифике и на церемониальных веслах рапа, атрибутах распорядителей погребальной церемонии. Сходным образом с течением времени менялись и представления рапануйцев об общеполинезийской богине Хине (Хина), так или иначе связанной с Луной и почитавшейся как женское божество. В поздних рапануйских версиях она превращается в Нуахине а Ранги Котекоте («Старица ясного неба»), рожденную богом Макемаке, или в старуху, живущую на Луне и держащую в своих руках нити жизни людей.
Имени героя полинезийцев Мауи в рапануйском фольклоре нет, но намеки на культ Мауи все же можно обнаружить в некоторых текстах. На острове Пасхи демиург мифологического эпоса Мауи превратился в культурного героя и шутника Уре а Ваи а Нухе , изобретателя, как и Мауи, костяных рыболовных крючков. Полубог Тики, создатель первых людей был известен рапануйцам под именем Тики те Хату («Тики- Господин»), которое приводится в генеалогиях и в версии мифа о сотворении мира. Но творцом человека на острове Пасхи все же считался Макемаке.
Макемаке
У деревни Оронго можно найти множество петроглифов с изображением этого божества. Лицо Макемаке удивительно схоже с лицом Тики, одного из богов Маркизских островов, чьим изображением был череп (Макемаке изображали на петроглифах в виде маски с большими глазами). Считалось, что у Макемаке была голова птицы — это известный лейтмотив на острове Пасхи, из которого возник «культ птицечеловека». Он был верховным божеством в культе «птицечеловеков». Подобное имя ни в одном из полинезийских мифов не присваивается могущественному богу. Метро считает, что под этой местной личиной выступал важнейший полинезийский бог Тане. Макемаке олицетворял природные силы и считался творцом Вселенной и человека.
В представлениях рапануйцев «светлый Макемаке» был некогда тесно связан с солнцем и символическим огнём; атрибутом бога была молния, а символом - красный цвет. "Красная вода" Макемаке воплощала жизненную силу всего сущего вообще. Наскальные личины Макемаке, его гротескные фигурки из дерева, череп - воплощение таинственной силы (маны) Макемаке играли большую роль в магических обрядах. Воплощением бога птиц считался человеческий череп (между прочим, островитяне верили, что, если положить череп в курятник, куры будут лучше нестись, а поэтому черепа знаменитых островитян были «нарасхват» в прежние времена на Пасхе). Посему изображение бога Макемаке на скалах давалось в виде человеческой головы с большими круглыми глазницами черепа.
Предположение подтверждается местным мифом о том, как Макемаке создал первого мужчину на острове Пасхи. Способ сотворения очень похож на тот, которым, по мифам других частей Полинезии, пользовались Тане и Тики, создавая первую женщину. Макемаке взял красную мякоть из водяной тыквы, насыпал немного земли и слепил трех мужчин и одну женщину. Процесс насыпания земли на местном диалекте выражен словами «попо и те оне»; в этом выражении встречается общий полинезийский термин для обозначения земли — «оне» и местное слово «попо» («насыпание»), которому в других диалектах соответствует слово «аху». По этой причине Макемаке олицетворял природные силы и считался творцом Вселенной и человека. Согласно другой рапануйской легенде, найдя сосуд с водой, он начал мастурбировать, и из изверженной спермы, попавшей в воду, сформировалась плоть. Правда похоже на рождение Афродиты от крови и спермы Урана, что упали в мировой океан ? Затем Макемаке начал просовывать свой пенис в щели глиняных камней. Так появились дети Маке-маке: Тиве, Рораи, Хова и Ранги Котекоте.
Местным божествам а особенно Макемаке древние рапануйцы всегда подносили дары: птицу, рыбу, батат и куски тапы (коры тутового дерева, из которой делали одежду). Возможно что также и детей схваченных пленников часто приносили в жертву этому божеству.
*
Песнь о сотворении мира, впервые записанная на острове Пасхи Томсономв 1886 г. и проверенная позднее Метро, в исполнении туземцев очень напоминает образцы подобных песен, записанные в других частях Полинезии. Различные пары соединяются, чтобы произвести на свет растения, насекомых, птиц, рыб и т. д. Как и на Маркизских островах, Мангареве и Туамоту, Тики, называющийся здесь Тике-те-хату (Тики-господин или Макемаке), сходится с различными женами и производит многочисленное потомство. Среди жен Тики - Макемаке фигурирует Руруа, которая родила Рири-катеа, отца Хоту-мотуа, первого короля острова Пасхи. От другой жены по имени Хина-попоиа (Хина-собранная) у Тики родилась дочь, Хина-каухара. Образ Хина-попоиа связан, вероятно, с воспоминанием о первой женщине, известной, на других островах Полинезии как Хина-аху-оне (Девушка, созданная из земли). Таким образом, обломки мифологии острова Пасхи содержат основные элементы мифов, созданных в Центральной Полинезии.
По древним мифам, люди обязаны Макемаке изобилием съедобных растений, домашней птицы и бумажной шелковицы, из которой вырабатывалась материя. Когда приступали к посадке растения, на землю клали череп, изображавший Макемаке, и произносили заклинание, начинавшееся словами: «Като-ма-Хауа, ма Макемаке» (Сажай для Хауа, для Макемаке). Макемаке почитался в образе морских птиц, в которых он по древним мифам, вероятно, воплощался. Изображение этого бога в виде человека с птичьей головой вырезано на скалах у деревни Оронго. Встречается множество фигурок "птицечеловека". Это культ на острове процветал.
Деревянные изображения Макемаке несли на руках участники праздничных процессий. В честь этого бога приносились также и человеческие жертвы, значительная часть которых поедалась жрецами. Различные обряды по описанию совпадают с полинезийскими, но олицетворение бога в виде человека с птичьей головой является особенностью местного искусства.
О формах религиозного ритуала почти ничего неизвестно. Жрецы руководили празднествами в честь рождения, изгоняли демонов болезни и организовывали погребальные церемонии, для которых сочиняли похоронные песнопения. Жрецы назывались здесь «иви-атуа» (люди бога); этот термин родствен мангаревскому обозначению жреческих песнопений. Человеческие жертвы назывались «ика» (рыба). Такое обозначение широко распространено по всей Полинезии и, вероятно, восходит к раннему периоду, когда религиозные жертвоприношения состояли главным образом из рыб. Колдуны и жрецы, выдававшие себя за посредников между духами умерших и их живыми родственниками, применяли те же магические приемы, что их коллеги на других полинезийских островах.
Духи умерших назывались здесь «акуаку» и изображались в виде вырезанных из дерева фигурок с выступающими ребрами и впалыми животами. По местным преданиям, духи обучили местных жителей татуировке, ознакомили с употреблением куркумовых красок и развели разновидность ямса, которую они, вероятно, принесли из страны мертвых расположенной далеко на западе. Жители острова Пасхи разделяли общее полинезийское представление о стране духов не как о месте, где мертвецов ожидают награды или наказания за прошлые деяния, но как о загробном мире, куда возвращаются бессмертные души людей.
*
Куры, единственное одомашненное животное, известное древним жителям острова Пасхи, могли быть завезены только с Маркизских островов, так как на Мангареве их не было. Домашняя птица была окружена здесь большей заботой, чем в какой-либо другой части Полинезии. Куры стали символом богатства; на торжествах их раздавали в виде праздничного подарка. Чтобы защитить кур от воров, строили каменные птичники, куда их загоняли по ночам. Вход задвигался грудой камней, и шум падающих булыжников служил для хозяина сигналом тревоги. Чтобы увеличить яйценоскость, в птичники как уже говорилось клали черепа, покрытые резьбой, которые якобы вселяли в кур чудесную силу Макемаке.
Макемаке также соотносился с черной морской ласточкой.
Хотя, как известно, между курицей и черной морской ласточкой существует большая разница, однако обе эти птицы приносят яйца. Черные морские ласточки («ману тара») в большом количестве прилетают для кладки яиц в июле или в августе на три скалистых острова, из которых только Моту-нуи доступен для пловцов. Островки расположены у юго-западной оконечности, образуемой вулканом Рано-као. Из охоты за яйцами ласточек развился обычай ежегодного состязания за право получения первого яйца в сезоне. Рядовые воины («мата тао») господствующего племени выступали как слуги знатных участников соревнования, членам же побежденных племен не разрешалось принимать в нем участия. Отобранные для участия в соревновании слуги переплывали на Моту-нуи, где, сидя в пещерах, ждали прилета птиц. Знатные воины со своими семьями собирались на губе Рано-као, откуда наблюдали за перелетом птиц. Для защиты от ветра строились каменные дома в деревне Оронго (Место слушания). Сидя в пещерах, посланцы ждали прилета морских ласточек, которые считались посланцами великого бога Макемаке.
Прислушиваясь к перелету птиц и ожидая возгласа удачливого слуги, нашедшего первое яйцо, участники состязания развлекались пением и пиршествами, а также вырезали на находящихся неподалеку скалах фигуры с птичьими головами и человеческими телами, изображавшие Макемаке уже как бога домашней и морской птицы. Со временем это ежегодное соревнование обросло ритуальными церемониями и стало важнейшим общественным событием в жизни обитателей острова. Удачливый слуга прыгал на скалистый мыс, откуда через разделявшее острова водное пространство слышался возглас, обращенный к хозяину: «Брей голову. Яйцо твое!».
Наблюдатель в пещере под Оронго, так называемый хака-ронго-ману (слушающий птицу), передавал весть ожидающим. Счастливому хозяину присваивалось имя тангата-ману (человек-птица). После того как ему вручалось яйцо, народ провожал тангата-ману на Матавери, где в честь него устраивался пир. Затем тангата-ману уединялся на год в дома на Рано-рараку. Подробности об обязанностях и привилегиях тангата-ману до нас не дошли, известно только, что его весьма почитали и кормили за общий счет до следующего ежегодного состязания. Порядок чередования людей-птиц запоминался и передавался от поколения к поколению, как родословная царей.
Культ птицы нигде в Полинезии больше не встречается; очевидно, он развился на этом острове в связи с местными особенностями. Большое значение курицы как единственного домашнего животного, ежегодный прилет черной морской ласточки для кладки яиц на ближний островок, удачное расположение деревни Оронго с ее покрытыми резьбой скалами, с которых виден прилет ласточек, — все это, естественно, привело к развитию культа птиц, который отмечается только на острове Пасхи и который тесно переплетался с образом Макемаке.
Помимо человека-птицы скалы Оронго испещрены другими изображениями. Здесь можно увидеть и европейские корабли, и рисунки больших камышовых лодок, и стилизованное изображение двухлопастного весла, ао, бывшего на острове Пасхи символом верховной власти, и мотив «плачущего глаза», неизвестный в остальной Полинезии, и рисунок черной морской ласточки (желая передать графически ее резкий пронзительный крик, художник нарисовал раскрытый клюв, из которого веером вылетает пучок волнистых линий), и странные изображения фантастического существа, полузверя-получеловека, с выгнутой спиной и длинными руками и ногами, завершающимися когтями, и изображения традиционных полинезийских судов с квадратным парусом, которыми и по сей день пользуются в Океании, и большеглазое существо, вернее маска, которое, по словам островитян, является изображением самого Макемаке.
Среди текстов, записанных хранителями традиций «стариками» острова Пасхи имелся и текст, повествующий о «Каинга Нуинуи» (материк ?), остатком которой якобы является остров Пасхи.
Вот перевод этого предания, записанного в одной из «тетрадей Хейердала», выполненный с языка острова Пасхи:
«Юноша Tea Вака сказал:
— Наша земля была раньше большой страной, очень большой страной.
Куукуу спросил его:
— Почему же страна стала маленькой?
— На нее опустил свой посох Увоке, — ответил Tea Вака. — Он опустил свой посох на местность Охиро. Поднялись волны и страна стала маленькой. Она стала зваться Те-Пито-о-те-Хенуа — Пуп Земли. Посох Увоке сломался о гору Пуку пухи-пухи.
Tea Вака и Куукуу разговаривали в местности Kо-те-Томонга-о-Теа-Вака (Место высадки Tea Ваки). Затем на берег высадился арики Хоту Матуа и поселился на острове.
Куукуу сказал ему:
— Раньше эта земля была большой.
Друг Tea Вака сказал:
— Земля затонула.
Потом Tea Вака сказал:
— Место это называется Ко-те-Томонга-о-Теа-Вака.
Арики Хоту Матуа спросил:
— Почему же земля затонула?
— Это сделал Увоке; он опустил землю, — ответил Tea Вака. — Страна стала зваться Те-Пито-о-те-Хенуа, Пуп Земли. Когда посох Увоке был большим, земля проваливалась в бездну. Пуку пухи-пухи — вот где сломался посох Увоке.
Арики Хоту Матуа сказал Tea Ваке:
— Друг, это сделал не посох Увоке. Это сделала молния бога Макемаке.
Арики Хоту Матуа стал жить на острове».
*
Другие полинезийские боги в качестве персонажей в сохранившихся версиях мифов рапануйцев не фигурируют, но их имена можно обнаружить в генеалогиях верховных вождей и топонимике. Хотя древняя космология нам не известна, рапануйской религии было присуще представление о делении Вселенной на три сферы: небесную обитель богов, земной мир людей и подземный или заморский мир духов. Души умерших отправлялись в страну Хива, на западе. Представления о Хиве были дуалистическими — как о стране Тьмы и смерти и одновременно как о земле. Откуда душ умерших возвращаются в земной мир. Одновременно, рапануйские информаторы рассказывали, что именно с Хивы приплыли их предки, ведомые Хоту Матуа. Рапануйцам, как и многим другим первобытным народам была присуща вера во множественность душ. В рапануйском языке в значении душа дух употребляются разные термины. Одна из душ называлась кухане («ду- ша, дух») — это слабая, эфемерная душа-дыхание, покидающая человека во время сна или обморока и погибающая после его смерти. Именно эта душа кухане вождя Хау Мака отправилась в странствие и «открыла» незаселенный остров Пасхи. Если душа погибала в странствии и не могла вернуться в оставленное ею тело, то человек умирал. Снами, видениями, галлюцинациями она предупреждала человека о надвигающихся опасностях, могла сообщить сведения о далеких землях и подробности о жизни в стране духов. Кухане можно назвать, видимо, также душой сновидений.
Другая душа ата — «душа-тень», именно с ней были связаны строгие запреты, по отношению к тени вождя или верховного жреца, на которую нельзя было наступать. На вождя не должна была падать тень другого человека. Эта душа неотделима от тела и никогда не покидает своего владельца и разрушается вместе с его телом. Не правда ли, напоминает теорию «тени» Юнга ?
Рапануйцы верили также в зооморфную (не индивидуализированную) душу предков иви атуа («кость предка»). Эта душа не погибала со смертью человека, а покинув место погребения, отправлялась в страну духов предков. Пройдя зооморфную (в виде птицы, черепахи, крысы, рыбы, дерева, растения) стадию существования, преодолев опасности, которые подстерегают души предков, скитающиеся в ином мире, она воплощалась в новорожденном. Боги и божества, представляющие собой обожествленных предков также могли принимать вид животного или растения, в чем можно усмотреть следы существовавшего некогда развитого тотемизма. Рапануйцы призывали духов предков, когда им было необходимо содействие в битве или помощь в трудной работе. Если островитянин хотел пригласить духов на помощь, он устраивал большую уму и приглашал нескольких друзей. Открыв уму, он раздавал гостям еду, называя их именами своих иви атуа. Духи, которых угостили таким образом, могли за одну ночь обработать плантацию.
Рапануйцы верили, что души людей, которые соблюдали обычаи и священные предписания, уходят в иной мир, где предаются наслаждениям и радости, тогда как души плохих людей остаются возле трупа, страдая от голода и жажды. Помимо иви атуа, в рапануйской мифологии присутствуют и многочисленные духи, известные под именем акуаку. По рассказам рапануйцев духи акуаку — это худые, изможденные существа, чаще злые, чем добрые. Видимо, в акуаку превращались те души иви атуа, которые не смогли добраться до иного мира и остались жить среди людей.
