Лемпо
– в финском и карельском фольклоре злой переменчивый дух или демон, мифический
персонаж эпических песен, заклинаний и заговоров.
Заговор
при ранении камнем :
Позову я из могилы
Мать, родившую все камни,
Чтобы скверну устранила,
Смазала больное место.
Палки из ольхи дам Лемпо,
Пусть-ка он скользит на лыжах
Через все поляны Лемпо,
Пусть возьмет из раны скверну,
Пусть уймет всю боль от камня.
Из
эпической песни «Вяйнямейни и Ильмарини» :
Старый верный Вяйнямёйни
Из избушки выбегает,
Превращается он в птицу,
И на крыльях беса Лемпо
Пролетел он путь поспешно
До сосны и на верхушке
Сел.
Считается,
что Лемпо способен контролировать человека и вести его к всяческим неудачам, а
также заставить совершать неприличные поступки. Именно Лемпо нередко обвиняли в
разорении, всевозможных бедах и даже в любовных неудачах.
Здесь любовь находит Лемпо,
Черт здесь честь девичью топчет.
Из
мельничной песни. Записано Риетриком Поленом (Rietrikki Polén) в 1847 году в
поселке Суйстамо.
В современном финском языке слово «lempo» может использоваться как сравнительно мягкое ругательство (по аналогии со словом «чёрт» в русском языке). «Lempo soikoon!» – мягкое проклятие.
Подобный оттенок имя Лемпо приобрело уже в эпоху христианства, до прихода которого Лемпо считался также богом плодородия и любви.
В поздней традиции Лемпо управляет демонами лесов и другими злыми духами. Они называются PIRU, а его прозвище Pääpiru означает «Глава Демонов». У него также имеется довольно свирепое стадо лосей.
В ранней традиции, Лемпо все таки больше известен как божество Любви. Это может показаться странным, но ведь любовь и ненависть – это только разные стороны одной и той же монеты ...Более того, у древних карелов и финнов любовь часто воспринималась как непредсказуемая, странная и даже опасная сила, которая контролировала людей, делала их безумными (невыносимая болезнь) и нередко приводила их к гибели. Так что, аналогии вполне уместные. Для сдержанных, холодных северян, «любовь» в ее глобальном смысле, как сильное чувство, вполне могла осознаваться как опасность. Иногда Лемпо соотносится с огнем.
В некоторых источниках Лемпо предстает в женском обличии, но это скорее неверная интерпретация. В любом случае, часто его пол – неопределенный.
Иногда Лемпо описывается как летающее существо.
Возможно, Лемпо связан со стрельбой из лука и отравленными стрелами, кровотечением.
Лемпо соотносится с Хийси.
Можно сказать, что Хийси – это лесной дух, ставший чертом.
Противоположность Хийси – Тапио (дух-покровитель лесных промыслов), хотя он мог восприниматься и как Тапио, несмотря на то, что означал злого хозяина леса – великана, существо, укрывающееся в далеких укромных местах. От него исходили болезни, несчастья. Обычно избегает мест человеческого обитания, но может украсть ценные предметы из домов. Иногда предстает в образе трикстера.
Он относился к древним духам, которым поклонялись все прибалтийские финны. Его имя восходит к названию священной рощи, где запрещалось ломать ветки и рубить деревья и где в древности хоронили умерших: одно из названий потустороннего мира и Северной страны Похьёлы – Хиитола у финнов (Дом Хийси) и Хииела у эстонцев. Еще до недавнего времени в этих урочищах существовали жертвенники, куда приносили еду, пиво, деньги, шерсть, одежду и т. п. Хиитилайсет, или хииденвяки («народ Хийси») – это души людей, не нашедшие загробного пристанища. Путник, встретивший толпу этих духов – безголовых уродцев, движущихся в вихре или на лошадях «по тропе хийси», — может умереть или сойти с ума. То есть, Hiisi (множественное число hiidet ) – это термин в балтийско-финском фольклоре, первоначально обозначающий священные места, а затем различные типы мифологического характера.
Позже, под влиянием христианства, они (Hiisi) изображаются как демоны – обманщики (или трикстеры), часто автохтонные, языческие жители земли, похожие в этом отношении на мифологических великанов. Они обитают рядом с мысами, среди скалистого ландшафта, в зловещих трещинах, рядом с большими валунами, выбоинами, лесами, холмами и другими географическими особенностями или на пересеченной местности (то канава - то яма)). В эстонском, hiis до сих пор несет в себе основной смысл священной рощи.
Известны отдельные культовые деревья хийси – береза, сосна, ель, а также озера хийси, каменные курганы и груды камней, называемые «камни Хийси». Рассказывают, что эти камни набросали древние великаны (Хитской камень и Хидгора известны например и русскому населению Онежского озера).
«Дьявол из Асколы» (Askolan Hiisi) в местечке под названием Hiidenkirnut, однокоренное от Hiisi
Вращаясь в потоке воды, который с огромной скоростью несся по скале с тающего ледника, камни издавали далеко слышный глухой грохот. За что вероятно эти дыры и получили у местного населения свое название «чертова маслобойка». В Финляндии считается, что именно хииси оставляет в лесу огромные камни, насыпает кучи камней и проделывает дыры в скалах.
На карельском острове Койонсаари (Ладожское озеро) где кстати проходят фестивали разных эзотерических течений, есть скала под именем «Хийси» или «скала Лешего», или скала пяти стихий – самая высокая точка острова.
В финской провинции Южная Саво около города Валтола прямо посреди густого леса был обнаружен удивительный камень. Финны не зря дали этому чуду природы название «Kummakivi» – «Странная Скала» – ведь огромный монолит каким-то загадочным образом балансирует на гладкой покатой поверхности другого валуна…Явно, в прошлом, это место «жития» мифического Хийси. Тысячи лет назад ледник принес сюда гигантские валуны. Лед со временем растаял, а вот каменные глыбы остались. Причем некоторые из них демонстрируют невероятные чудеса природного баланса.
Гора Воттоваара в Карелии, по-видимому, являлась священным местом для древних саамов. Огромное количество священных камней, называемых «сейдами», расположены здесь в таинственном порядке...
От слова Hiisi произошло много локальных имен мест в южной Финляндии (например, Хийсивуори, Хийденвуори, Хийденкиви и Эстонии (например, Хийумаа ). Эти имена часто встречаются в регионах, где сосредоточены древние реликвии или это географические названия, связанные с доисторическими общинами.
Это имя также может отражать распределение землевладельческого сообщества во время христианства – в этом случае термин «Hiisi», связанный с язычеством, стал обозначать незнакомцев, которые все еще придерживались язычества и, возможно, доминировали на этой территории. Т.е. можно сказать, представляли некие враждебные христианству, древние силы.
Аксели Галлен-Каллела, «Hiisi», 1899 год
Пособниками Хийси как и у Лемпо, являются вредоносные насекомые: шершень – «пташка Хийси», паучиха – «шлюха из рода Хийси». «Стрелы Хийси» несут болезни, к ним обращаются в заговорах колдуны. «Конь Хийси» – воплощение чумы. Явление Хийси человеку знаменовало смерть. Как и всякий леший, он мог погубить заблудившийся скот, а мог и спасти его, а также способствовать удачной охоте (о чем писал Микаэль Агрикола в 16-ом. веке).
____________
Справка :
Ценнейшие сведения о пантеоне и культе содержатся в «Псалтыри» (1551) главы финской Реформации Микаэля Агриколы. Финны поклонялись Тапио, божеству леса (страна Тапиола), посылавшему добычу охотникам; Ахти, богу вод, дававшему рыбу; Эйнемойнен создавал песни; Раккой творил лунные затмения (названы также мифические животные Капеет, пожирающие луну: ср. представления о духе Рахко, управляющем фазами луны); Льекио – бог трав, корней деревьев и т. п.; от Ильмаринена зависела погода на море, удачное плавание, Турисас давал победу в битве, Кратой заботился об имуществе человека, от Тонту зависело домашнее хозяйство; калеванпойят – косари лугов (в других источниках — великаны, сыны богатыря Калевы). Среди карельских богов названы Ронготеус, дающий рожь, Пеллон Пеко, дух ячменя, Виранканнос, дух овса, от Эгреса зависел урожай бобов, гороха, репы, капусты, льна и конопли; Кендес – покровитель пахоты; Укко и жена его Рауни давали хорошую погоду и заботились об урожае; Кекри увеличивал прирост скота, от Хийси зависела удача на охоте, от Веден эмы – в рыбной ловле. Ниркес считался покровителем в охоте на белок, Хатавайнен – на зайцев По видимому, высшими божествами были небесные – старец Укко и бог бури Ильмаринен.
_____________
Карельские сказания повествуют о том, как Хийси превратился в сатану с приходом христианства: Луё («Творец») спасается на лыжах от преследований «паганов» — язычников, последние настигают Творца на святой горе, помещают в глубокую яму и заваливают камнями. Но злокозненный кузнец Хийси требует, чтобы Творца заковали в цепь, которую он изготовит. Тем временем Творец молит Солнце, чтобы оно выпустило его на свободу. Солнце растопило камни и советует Творцу отправиться к кузнецу Хийси. Кузнец не узнает Луё – ведь он думает, что тот сидит в яме. Хитроумный Творец советует Хийси испытать выкованную цепь на прочность. Хийси, наконец, выковывает такую цепь, которую и сам не может порвать. Луё заговаривает цепь на шее у сатаны, чтобы он не смог вырваться.
В сказках, повествующих о происхождении нагромождения скал, разрушенных церквях и т. п., хийси – это древние великаны, которые могли бросаться огромными камнями, так что убивали сразу двух быков. Брошенный хийси камень становился порогом на реке; озерные рифы – это мосты, которые не достроили хийси; каменные гряды появились потому, что хийси бросались друг в друга камнями. О том, что хийси были некогда вытеснены христианской религией, свидетельствует их особая нелюбовь к церквям – они боятся колокольного звона; если хийси и строят днем церковь, то ночью они ее разрушают, или церковь обрушивается прямо на прихожан. Иногда хийси наделяются чудесными свойствами, которые в апокрифических легендах приписываются Творцу мира – они могут плавать на каменной лодке. Древние наскальные рисунки, камни-следовики с изображениями ступни – все это следы хийси. Недаром петроглифы Карелии именовались в русской традиции «бесовыми следками» — монахи даже выбили на них крест, чтобы противостоять нечистой силе.
Изображение с мыса «Бесов нос»
Т.е. образ Хийси сливается со схожим образом лесного духа Лемпо, который также может выполнять функции лешего, покровителя зверей. Так, в одной финской руне зайчиха желает своему зайчонку «ног проворных, как благие крылья Лемпо». Представление о «лемпоях» было заимствовано карелами: считалось, что целые полчища их обитают в горах, они имеют свои села, где живут семьями. При этом они похищают проклятых родителями детей.
Финская мифология часто видела в этих духах причину любых бед, но и персонифицировала зло в своей эпической поэзии в образе как великана Хийси, с его женой, детьми, лошадьми, кошками, собаками и слугами, такими же злобными и испорченными, как и он сам, так и в поздней традиции с Лемпо. Например, кошка Хийси, по имени Хииден-Кисса, кажется, наименее неприятный член его семьи, и, хотя сама она вызывает ужас, где бы ни появлялась, она заставляет воров признаться в своем преступлении и совершает немало добрых дел.
Колдуны часто беседовали со всеми этими злыми духами и были обязаны им большей частью якобы своей силы. Но жрецы от магии осуществляли эту связь полностью посредством священного безумия и волшебных слов» и изгоняли демонов силой своих магических формул и с помощью духовных существ доброй сущности; многие из заклинаний предназначались для отпора злым демонам, для разрушения дьявольских заклятий и для вовлечения в эту помощь чистых духов.
Также Хийси мог считаться покровителем скота или губителем скота. Его атрибуты – жеребёнок, лось.
В поздней и современной традиции наблюдается тенденция к употреблению имени Xийси (как и Лемпо) как обозначения злого духа или демона вообще. В эстонской мифологии производные имени означают «леший, лесной великан».
Часто английский «гоблин » переводится как «hiisi» на финский язык, из-за большого сходства между типичным гоблином и hiisi. В финских переводах работ Толкина , где слово «гоблин» является синонимом Орка «Orc », hiisi используется в качестве перевода для «гоблина», тогда как «orc» переводится как «Örkki».
Hiisi и его производные hitto и hittolainen – это мягкие ругательства .
Существует финское выражение «mene hiiteen» — ступай к Хийси (буквально «иди к черту»).
*
Имена Лемпо и особенно Хийси часто встречаются в «Калевала» – легендарном карело-финском поэтическом эпосе, который является важным источником сведений о дохристианских религиозных представлениях финнов и карел. В Калевала «хийси» применяется для обозначения местности, когда имеется в виду дурное место (9:386; 13:30), иногда – Манала (17:245). Но чаще всего «хийси» все же персонифицируется.
____________
Пояснение некоторых имен персонажей и мест из Калевала :
Калев в карело-финской мифологии – родоначальник карельских, финских богатырей – Вяйнемёйнена, Ильмаринена, Лемминкяйнена, называемых иногда его сыновьями.
Похьёла, Похъёла, Похьола (фин. Pohjola, от Pohja – север) – далекая суровая страна саамов в «Калевала». Это страна, противостоящая Вяйноле (земле Калевалы). Она во многом враждебна калевальцам: там зарождаются болезни, оттуда идут холод и всякие невзгоды.
Лоухи – хозяйка Похъёлы, могущественная колдунья.
Укко (фин. Ukko) – верховный бог, громовержец в карело-финской мифологии.
Вяйнямёйнен, также Вяйнемёйнен (фин. и карел. Väinämöinen) – главный герой «Калевала». Вяйнямёйнен родился сразу после сотворения мира и стал первым человеком. Он – богатырь, вещий рунопевец, сеятель и мудрец. Вяйнямёйнена можно отнести к наиболее архаическому типу эпических героев: он несет явные черты шамана и действует чаще колдовством, чем мечом или копьем.
Лемминкяйнен (фин. Lemminkäinen) – герой, «смелый рыбак, удалой охотник, веселый парень».
Ильмаринен (фин. Seppo Ilmarinen, Ilmerainen) – одно из трех высших божеств карело-финской мифологии, бог воздуха и погоды. Образ Ильмаринена восходит, вероятно, к финно-угорскому божеству ветра и воздуха (фин. Ilma – «воздух»).
Калма – божество, царствующее над гробами и мертвецами.
_____________
В стихе 160 восьмой руны Лемпо называют злодеем – Паха (фин. Paha), но данный эпитет не отражен в русском переводе Калевалы. Т.е. в оригинале, по сути, мы видим триаду этих, не совсем добрых сущностей, населявших земной мир : Лемпо, Хииси и Паха.
В восьмой Руне Калевала Лемпо и Хийси заставляют Вяйнямёйнена пораниться топором, когда тот вырубал лодку. Они направляют этот топор против Вяйнямёйнена и наносят ему глубокие раны.
В циркуляре ЦМП Хийси вместе с Paha назван помощником Лемпо в победе над Вяйнямёйненом.
Вот на третьи сутки Хийси
Вдруг хватает топорище,
Лезвие хватает Лемпо,
Топорищу придал силы,
И топор к скале стремится;
Лезвие несётся к камню;
Отскочил топор от камня,
Лезвие вонзилось в тело,
Мужу бедному в колено,
В палец на ноге у Вяйнё;
Лемпо режет старцу тело,
Жилы Хийси разрывает,
Кровь, тут хлынула потоком,
Потекла со всею силой.
Старый, верный Вяйнямёйнен,
Вековечный прорицатель,
Говорит слова такие
И такие молвит речи:
"Ты, топор остроконечный
С лезвием железным, гладким!
Мнил ты, что рубил деревья,
Воевал с косматой елью,
Направлялся к диким соснам,
Враждовал с берёзой белой,
В миг, когда в меня вонзился,
Разрубил живые жилы".
В оригинале сценарий таков :
Хииси сделал ручку топора, Лемпо повернул передний край к Вяйнямёйнену, а Паха направил удар. Лезвие врезалось в колено Вяйнямёйнена, разбив его. Когда он упал на землю, сущности обратились из тени и начали нападать на него. Паха поднял топор, Лемпо погрузил его глубоко в грудь, а Хийси пустил кровь.
В тринадцатой руне, Хийси предстает в образе лося, либо лось является посланником Хийси, которого хозяйка Похьёлы старуха Лоухи поручает поймать герою Лемминкяйнену.
1. Лемминкяйнен просит дочь у хозяйки Похъёлы, которая ставит ему условие, чтобы он достал лося Хийси.
2. Лемминкяйнен отправляется за лосем с хвастливыми словами, но вскоре, к своему огорчению, обнаруживает, что хвастовством лося не добыть.
……."Никогда я дочь не выдам
За пустого человека,
За ничтожного героя.
Вот тогда проси ты дочку,
У меня цветочек сватай,
Коль поймаешь Хийси лося
На полянах дальних Хийси"………
……. "Не найдется в божьем мире,
Под небесным этим сводом
И под этими ветвями
Ни один четвероногий,
Кто не мог бы быть настигнут,
Не достался бы в добычу
Сыну Калевы младому,
Лемминкяйнену на лыжах".
Услышав это, хийси (черти) быстренько делают лося, чтобы лыжный мастер доказал, на что годятся его изделия и что будет, когда он нагонит «лося», который на самом деле лишь гнилушка.
Слышат это люди Хийси,
Ютас эти речи слышит;
Создает тут лося Хийси,
Ютас делает оленя:
Голову из пня гнилого
И рога из веток ивы;
Вместо ног — тростник прибрежный,
Из болотных трав — колени,
Из жердей — спина у лося,
Из сухой соломы — жилы,
А глаза — цветок болотный,
Из цветов озерных — уши,
Из коры сосновой — кожа,
Из бревна гнилого — мясо.
Наставлял тут Хийси лося,
Говорил слова такие:
"Ты беги, мой лось прекрасный,
Благородный лось, стремися
На места, где много лосей,
На поля сынов лапландских.
Пусть побегает изрядно,
Попотеет Лемминкяйнен!"
Хийси лось тогда помчался,
Побежал олень прекрасный
Мимо Похъёлы амбаров,
По полям сынов лапландских,
Опрокинул он кадушку,
На огонь котел он сбросил,
Мясо вывалил в золу он,
На очаг похлебку вылил.
И поднялся шум ужасный
На полях сынов лапландских;
Стали лаять их собаки,
Дети стали громко плакать,
Жены принялись смеяться,
Зароптали все лапландцы.
Сам веселый Лемминкяйнен
Лося Хийси догоняет
По земле и по болотам…..
Tuomas Gustafsson, «Лось Хийси»
Mirja Vänni, «Лемминкяйнен ловит лося Хийси»
Гравюра по дереву от Niilo Lehikoinen
Погоня за небесным лосем приписывается в карело-финских рунах разным героям. Один из них, как раз «хитрый парень Лемминкяйнен», беспокойный герой-неудачник. Сделав чудесные лыжи, он похваляется, что ни одно существо в лесах не сможет от него уйти. Его похвальбу слышат злобные хозяева диких тварей – Хийси и духи-ювттахи. Они то и сотворили лося Хийси, который мчит….
….. Мчит лесами, городами,
Мчится по заморским странам,
По дремучим дебрям Хийси,
Через все поляны Калмы,
Перед самой пастью смерти,
Пред самим жилищем Калмы.
Смерть уж пасть свою открыла,
Калма голову склонила,
Чтоб схватить того героя…..
Как раз на уже упомянутом выше восточном берегу Онежского озера в урочище «Бесов нос» сохранилось изображении сцены охоты. Лося преследует лыжник в образе волка. В руках у него охотничье орудие, напоминающее капкан или болас – каменный шар на шнурах, которые должны опутать ноги пойманного животного. Понятно, почему охотник представлен в виде хищника, ведь его цель – догнать лося, ему нужна быстрота дикого зверя. Исследователи петроглифов обратили внимание, что болас напоминает одновременно солярные и лунарные знаки, изображаемые здесь же на скалах: финно-уграм был известен миф о космической охоте на гигантского лося – не зашифрован ли в петроглифах этот космогонический миф?
Имена Лемпо и Хийси то и дело встречаются в Калевала, и здесь Лемпо упоминается и как сущность(божество) плотской любви :
…. С третьим разом попадает
Прямо на спину он к лосю.
Вот схватил он кол кленовый,
Из ветвей березы вязку,
Чтоб связать покрепче лося,
За плетень свести дубовый:
"Тут побудь теперь, лось Хийси,
Тут постой, скакун свирепый!"
По спине он лося гладит,
Треплет ласково по шее:
"А с меня уже довольно,
Отдохнуть теперь могу я
Рядом с юною девицей,
С этой курочкой растущей!"
Хийси лось приходит в ярость,
Дико начал выбиваться,
Говорит слова такие:
"Пусть тебе поможет Лемпо
Полежать с девицей юной,
Провести с ней время вместе!"
Лось уперся, понапрягся,
Рвет он вязку из березы,
Кол кленовый он ломает,
Валит он плетень дубовый.
Убегает лось оттуда,
Устремляется поспешно,
По полям и по болотам,
По горам лесистым мчится…
В четырнадцатой Руне вторым условием ему велят укротить уже огнедышащего коня Хийси, которого он обуздывает и пригоняет в Похъёлу.
... "Лишь тогда отдам я дочку,
Дам тебе девицу в жены,
Коль коня взнуздаешь Хийси,
Коль поймаешь Хийси лошадь,
Жеребца, что вечно в мыле
По краям полян у Хийси"…
Т.е. «Хийси» тут явно и определение места. Демонического.
…Говорит слова такие
И такие речи молвит:
"О ты, Укко, бог верховный!
Укко, ты отец небесный!
Сделай мне получше лыжи,
Дай ты им большую скорость,
Чтоб на них я мог промчаться
По земле и по болотам
Прямо в край далекий Хийси,
В Похъёлу, в поля большие,
За чудесным лосем Хийси,
По следам красавца лося!...
Неудача Лемминкяйнена связана с запретом, который он нарушил: во время охоты нельзя помышлять о брачных утехах – это отпугивает добычу. Кроме того, шкуру созданного духами священного животного нельзя использовать для бытовых нужд.
Можно предположить, что охотничий миф о гигантском олене, превратившемся в созвездие, в обществе, которому уже было известно скотоводство, трансформировался в миф об огромном быке, которого не могли заколоть боги.
В других рунах Ильмаринен в одиночку или при помощи братьев Вяйнямёйнена и Еукахайнена совершает героическое сватовство к красавице – дочери Хийси, погубившей всех женихов. Жена Хийси ломает по дороге хомут и полоз саней, но Ильмаринен заговаривает заклинаниями лесистые острова на море и делает новые хомут и полоз (в более архаичном варианте Ильмаринен летит в Похьелу на гигантском орле). Изгородь вокруг дома Хийси – из ста колов, на которые надеты головы неудачливых женихов: лишь один кол свободен – для Ильмаринена. Но он выполняет трудные задачи Хийси: «наговаривает» песнопениями озеро с рыбой, вспахивает змеиное поле (при этом Вяйнямёйнен заговаривает змеиные укусы), моется в огненной бане (ее охлаждает Вяйнямёйнен), вылавливает гигантскую рыбу к столу (в одном варианте приволакивает даже спящего бога Укко), вьет веревку из мякины. Сам он попадает в пасть к змее, рыбе (когда пересчитывает песчинки на морском дне) или к демоническим отцу (матери) невесты, но выковывает в утробе врага нож и выходит оттуда живым. Отец (или мать) невесты гибнут, и та вынуждена ехать с Ильмариненом. На обратном пути Ильмаринен наколдовал песнопениями островок на море, а на островке – железный полог для брачной ночи. Но хитрая невеста просит всемогущего жениха сделать в пологе дырочку, в которую может пролететь муха, и бежит от Ильмаринена. В некоторых рунах она ломает сани, превращается в звезду, в других – в ерша, но Ильмаринен, превратившись в щуку, ловит невесту. Наконец, в отместку он превращает несговорчивую деву в чайку, чтобы вечно стонала у каменистых берегов и была досадной помехой рыбакам.
Другая трудная задача, которую задает Ильмаринену Хийси, — сделать «золотой прогон, поставить в нем стальные колья, змеями перевязанные, чтобы головы в одну сторону смотрели». Эта задача соответствует заговору, который должен оградить новобрачных от порчи:
...Ограду железную сооружу,
Колья стальные воткну,
С земли до неба,
С неба до земли,
Ящерицами перевяжу,
Змеями перекручу,
Чтобы не проникли ни стрелы колдуна,
Ни оружие знахаря...
Финны и карелы верили, что на святки, в самые длинные ночи, когда с того света являлась нечистая сила, нужно рассказывать сказки: каждая сказка создавала железный обруч вокруг дома, чтобы туда не проникли злые духи.
Вот как описывается закалка стали в Калевала (Хийси – в образе шершня, либо его слуга) в девятой руне :
Ильмаринен берет покорное железо из горна на наковальню и пробует его ковать. Но железо еще не совершенно, и, добавляя в него щелоку и разных снадобий, кузнец решил влить в железо еще один крепчайший, благородный состав – сладость пчелиного меда:
Вот с земли пчела взлетела,
Синекрылая из травки…
И кузнец промолвил слово:
«Пчелка, быстрый человечек!
Принеси медку на крыльях,
Языком достань ты сладость
Из шести цветочных чашек,
Из семи верхушек травных,
Чтобы сталь мне изготовить,
Чтобы выправить железо!...
Но слова Ильмаринена услышал слуга Хийси – шершень.
Слышит шершень, Хийси птичка,
Услыхал он эти речи:
С кровли кузницы смотрел он,
На бересте кровли сидя,
Как калилась сталь в горниле,
Как готовилось железо.
С быстротой летит оттуда,
Сыплет ужасами Хийси
И приносят змей шипенье,
Черный яд гадюки злобной,
Муравьиный яд приносит
И сокрытый яд лягушки
В жидкость для закалки стали,
В сок для крепости железа.
Ильмаринен обманут. Он принял злого шершня за «пчелку, быстрого человечка», как всюду в рунах ласково именуется эта маленькая крылатая труженица. В горниле сварился убийственный сплав:
Вышла сталь оттуда злою,
Злобным сделалось железо
И нарушило присягу,
Как собака, съело клятвы;
Без пощады режет брата
И родных с ужасной злобой,
Заставляет кровь струиться
И бежать из раны с шумом…
…И коварный нрав железа.
Злое, жалкое железо,
Ты, изгарина дрянная,
Сталь с могуществом ужасным!
Так-то ты росло на свете,
Так-то сделалось ты страшным,
Чересчур уже великим!
*
Можно предположить, что изначально, древние образы Хийси & Лемпо & Паха очень близки античным Пану или даже Дионису.
Однозначна их сильная связь с лесом, чащей, рощей.
Не только к отдельным деревьям, но и к лесу или роще в целом, люди всегда испытывали особое чувство. На первый взгляд может показаться, что лес в мифологии часто выступает в роли одного из основных местопребываний сил, враждебных человеку. Действительно, часто лес является смысловой оппозицией селению, он населен многочисленными духами, недоброжелательно относящимися к людям, подчеркивается, что через него проходит путь в мир мертвых.
Однако, в действительности это не совсем так. Не лес противопоставляет себя человеку, а человек, теряющий первоначальную связь с природой, лесу. Лес враждебен людям в той мере, в которой сами люди дистанцируются от него.
По представлениям древних, лес в самом деле открывал дорогу в нижние миры, но в нем же были врата в миры небесные. Подчас лес рассматривался как срединный мир, связующий все остальные, как своего рода портал во все остальные миры.
Часто лес считался природной обителью богов. Особенно явно это просматривается в мифологии северян, и особенно у финнов и карелов, где леса – доминанты природного ландшафта. Неслучайно именно в лесу были устроены святилища.
Якоб Гримм, на основании изучения тевтонских слов, обозначающих храм, сделал заключение, что древнейшими святилищами у германцев были естественные леса. О священных рощах кельтских жрецов, друидов, рассказывают Цезарь, Лукан и другие римские авторы. По их описаниям, «сокровенные рощи и леса» были жилищем друидов, где они творили и учили молодых жрецов. Тацит свидетельствует, что при подавлении сопротивления кельтов римским захватчикам, римляне незамедлительно «вырубают их священные рощи, предназначенные для отправления свирепых северных обрядов». Точно также поступали христианские миссионеры, уничтожавшие священные деревья и рощи язычников.
Также как и в случае с отдельным деревом, божества и духи могут быть имманентны лесу в разной степени. Лес или роща могли быть святилищем любых богов в отдельности и всего пантеона в целом. При этом, речь не идет о приношениях камням, деревьям и источникам. Не камень, дерево, источник как таковые являлись объектами поклонения. Поклонение это было обращено к могущественному божеству, которое в них «присутствовало» определенным образом».
В то же время, известны божества, имеющие уже непосредственную связь с лесом, хотя их «функции» и не ограничиваются этим. Таковы например и финно-карельские Лемпо и Хийси и, например, древнегреческий бог плодоносящих сил земли Дионис. Свиту Диониса составляют бог стихийных сил природы, лесов, полей и стад Пан, а также многочисленные духи плодородия и помощники – сатиры, силены, менады. В римской мифологии им близки Бахус, Сильван, фавны. У этрусков это Фулфунс и Селванс. В сходной роли выступает загадочный рогатый кельтский бог Цернунос и все тот же кельтский Араун. Все эти боги и духи, с одной стороны, непосредственно связаны с лесом, с дикой природой, а с другой – имеют влияние на виноделие, земледелие, скотоводство, и некоторые другие сферы человеческой деятельности.
Наконец, существует целый ряд мифологических персонажей, чья «вотчина» ограничивается лесом. Это боги, хозяева, покровители леса как такового и всего лесного населения, будь то звери и птицы, или мифические существа низшего ранга. Люди с ними контактировали и к ним обращались лишь постольку, поскольку имели контакт с самим лесом, например, во время охоты. И здесь роль Лемпо-Хийси также просматривается. В подчинении у них многочисленные рядовые мифологические обитатели и духи леса и животные. Таковы лешие славян, охранительница леса Медейна у балтийских народов, нимфы лесов и рощ – альсеиды у древних греков, зеленые люди некоторых западноевропейских народов, мать леса (Межас мате) и отец леса (Межа тевс) у латышей.
Лес для героев «Калевалы» – не только лес и не просто лес: в нем заключено их будущее. Лес – это земля для посева. Кроме лесных чащоб да болот, в Финляндии и Карелии нет клочка земли, годного для обработки. Примитивное подсечное земледелие, когда подсекают, валят и сжигают лес, чтобы отвоевать у него пашню, заставляет жителя Калевалы тяжко трудиться и остро чувствовать важность леса. Ароматным запахом деревьев полна 44-я руна, где рассказывается, как Вяйнямёйнен, потерявший свой музыкальный инструмент – кантеле, – который он сделал из щучьих костей, решает изготовить новое кантеле, уже из дерева, и ведет беседу с березой. Светло-зеленое, с белым станом, кружевное дерево Карелии, березка, так и вошедшая в ботанику под названием карельской, жалуется на свою судьбу. Вяйнямёйнен спрашивает ее:
Что, краса-береза, плачешь?
Что, зеленая, горюешь?..
Не ведут тебя на битву
И к войне не принуждают.
Береза отвечает ему:
Может, многие наскажут,
Может, кто и насудачит,
Будто весело живу я,
Шелестя, смеюсь листвою…
Я же, слабая береза,
Я должна терпеть, бедняжка,
Чтоб с меня кору сдирали,
Эти ветки обрубали.
Часто к бедненькой березе,
К этой нежной очень часто
Дети краткою весною
К белому стволу приходят,
Острый нож в него вонзают,
Пьют из сердца сладкий сок мой!
Злой пастух в теченье лета
Белый пояс мой снимает,
Ножны он плетет и чаши,
Кузовки плетет для ягод.
Часто под березкой нежной,
Часто под березкой белой
Собираются девицы,
Вкруг ствола красотки ходят,
Листья сверху обрезают,
Вяжут веники из веток.
Часто тонкую березку,
Горемычную частенько
При подсечке подсекают,
На поленья расщепляют.
Вот уж трижды в это лето,
В эту солнечную пору,
У ствола мужи стояли,
Топоры свои точили…
Вяйнямёйнен тоже срубает ее, но он делает из нее кантеле, и береза получает бессмертный голос.
Если возвращаться к несколько мрачным образам Лемпо, Хийси и Паха до кучи, как лесным духам, то очевидно, что для человека, тысячелетиями живущего вне леса, человека «цивилизации», мир этих существ является малопонятным и опасным. Как писал К.Г. Юнг, «лесная чаща, место темное и непроницаемое, – вместилище всего неведомого и таинственного… Лес – удачный синоним бессознательного». А неведомое пугает, даже если это отражение собственного бессознательного. Неслучайно слово «паника» произошло от имени все того же, греческого бога лесов Пана.
Так кто этот «Лемпо-Хийси-Паха» на самом деле ?
