Небо поухатанов

Поухатаны или поватаны (Powhatan, иногда Powhatans ; также пишется Powatan ) – название одного из индейских племен штата Вирджиния. Поухатаны были доминирующим племенем в Поухатанской конфедерации индейских племен, существовавшей в начале XVII века, когда первые английские поселенцы основали город Джеймстаун. Также поухатаны известны как «виргинские алгонкины», поскольку поухатанский язык относится к алгонкинской семье.

Tsenacommacah – это имя задается поухатанами для обозначения своих территорий. Термин Tsenacommacah означает «густонаселенные земли».

Первыми европейцами, которые столкнулись с поухатанами, были испанцы. Они дали этому региону имя Аякан, и, возможно, они плыли вверх по реке Потомак ; однако испанская колонизация в конечном итоге провалилась в этой области. Англичане прибыли туда в 1607 году вместе с капитаном Джоном Смитом и заложили город Джеймстаун.

Белым кругом выделен район компактного проживания поухатанов в XVII в.

Язык Powhatan или «вирджинский алгонкинский» по сути, является вымершим языком. Он вымер около 1790-х годов после того, как поухатаны уже тотально переключились на английский. Единственным документальным подтверждением этого языка являются два коротких списка слов, записанных во время первого европейского контакта. Уильям Стрейчи записал около 500 слов, а капитан Джон Смит записал только около 50 слов. Тем не менее, были попытки восстановить язык, особенно со стороны лингвистов, таких как Фрэнк Т. Зиберт и Блэр А. Рудес.

*

Алгонкинские племена всегда играли видную роль в истории северо-восточной части Североамериканского континента. Ведь и до сих пор названия алгонкинских племен и другие алгонкинские наименования носят десятки городов и даже штатов США, начиная с Манхэттана в Нью-Йорке и кончая известнейшим курортом западного полушария – городом Майами во Флориде. Из алгонкинских языков взяты также названия Чикаго, Миссисипи, Миссури и т. д. Алгонкинского происхождения и большинство индейских слов, которые люди обычно знают, начиная с томагавка и кончая вампумом, вигвамом, скво, мокасинами, тобогганом и т.п.

Из алгонкинских племен американского востока, живущих южнее ирокезов, особого внимания заслуживают делавары. Они были одним из первых североамериканских индейских племен, с которыми белые вошли в соприкосновение. Алгонкинские делавары принадлежали также к числу первых североамериканских индейских племен, которые еще до прихода белых создали собственную систему письма. Письмо это было пиктографическим.

Наряду с делаварами важнейшую роль в послеколумбов период истории алгонкинских племен этой части востока Северной Америки играли члены так называемой Конфедерации Поухатана, объединявшей в XVI и XVII веках алгонкинские племена нынешней Вирджинии. Американисты назвали эту конфедерацию именем верховного вождя союза вирджинских племен Поухатана- Вахунсунакока, в годы правления которого впервые налаживаются широкие сношения между алгонкинскими индейцами Вирджинии и британскими поселенцами. Само название «поухатаны» происходит от титула этого Великого вождя (mamanatowick). Самоназвание –  «ренапе», буквально означающее «люди», находится в родстве со словом «ленапе» – самоназванием племени делаваров.

Конфедерация Поухатана была тогда настолько сильной, что англичане вынуждены были сами, по собственной инициативе признать (случай в истории колониальной Америки совершенно исключительный) право Поухатана на владение Вирджинией.

В своих «Записках о штате Вирджиния» (1781–82) Томас Джефферсон подсчитал, что Конфедерация Поухатана занимала около 8 000 квадратных миль (20 000 км 2 ) территории с населением около 8 000 человек, из которых 2400 были воинами. Более поздние оценки численности варьируются от 15 до 25 тыс. человек.

Карта Вирджинии 1630 года; Посередине написано имя «Поухатан». (Public Domain)

Восседающий Вахунсанакок-Поухатан, элемент карты

Вахунсанакок умело управлял своим народом – сначала он руководил шестью племенами, к 1607 году под его началом находилось более 30 различных племен, каждое из которых имело своего вождя. Все эти племена входили в конфедерацию в результате заключения брачных союзов или по принуждению и подчинялись народу Поухатан.

Центральной точкой конфедерации был небольшой город, расположенный вблизи реки. По воспоминаниям колонистов, в типичном городе было около 200 домов (йехакинов), в каждом из которых жило от 60 до 200 человек. Йехакины были сделаны из изогнутых и скошенных сверху прутьев, а сверху на них набрасывали тканые маты. С обеих сторон дома были открытые арки для входа и выхода, а также было сделано отверстие в крыше дома для дыма. Размеры домов были разными, например, у вождя племени в доме было несколько комнат, соединенные отдельными коридорами. Летом, когда было жарко и влажно, маты свертывали и воздух циркулировал между плетеными прутьями. Внутри дома вдоль обеих стен стояли плетеные кровати. Спали на тканых матах или шкурах животных, а скатанный коврик служил подушкой. Днем постель сворачивали, чтобы сэкономить место – и кровати служили вместо, как сейчас сказали бы, стульев и диванов.

Любопытно, что дома строили женщины – и владели ими тоже женщины. Помимо строительства домов, женщины Поухатан готовили пищу, собирали дрова, растили детей, убирали в доме, плели корзины, лепили горшки, стругали деревянную посуду и приборы, шили одежду, собирали съедобные грибы, ягоды, лекарственные растения, следили за гигиеной членов племени (индейцы Поухатан каждое утро мылись в реке и регулярно стриглись. Кстати, парикмахерами в племени тоже были женщины).

Мужчины в основном, воевали, а в мирное время – охотились и рыбачили. Интересно, что принятые у поухатанов охотничьи методы требовали особой прически: они брили правую сторону головы и завязывали оставшиеся с левой стороны волосы узлом, который украшали военными трофеями и перьями.

Реконструированная типичная деревня Поухатан в музее живой истории Джеймстауна.

Брак в обществе Поухатан мог быть заключен двумя путями. Когда мужчина решал жениться, он должен был сначала ухаживать за избранницей, а потом просить разрешения у ее родителей. В знак серьезности своих намерений, а также чтобы показать, что он может содержать семью, он должен был принести им свои охотничьи трофеи. После согласия родителей, жених выплачивал родителям невесты компенсацию. Мужчина должен был подготовить дом к приходу любимой (он должен был построить жилье, принести туда ступку, пестик, горшки, другую домашнюю утварь, ковры и постельные принадлежности), после этого отец невесты приводил ее к жениху. Бусы из ракушек вытягивали вдоль руки жениха (как бы изменяя ее длину), а потом их ломали; бусины отдавали отцу невесты. Таким образом брак считался заключенным. Другим видом брака, брака по контракту, было временное соглашение между мужчиной и женщиной, которое обычно продолжалось один год. Каждый год договорный союз либо возобновляли, либо бывшие партнеры могли вступить в брак с другими. Если, однако, в течение определенного времени никто из них не женился, бывшие супруги считались опять женатыми на постоянной основе. Развод в племени Поухатан был возможен, а дети делились между родителями в зависимости от пола. Также разрешалось и многоженство при условии, что муж мог содержать всех своих жен одинаково. У вождя племени, например, было около сотни жен. Когда жена вождя рожала ребенка, ее вместе с новорожденным отсылали из “дворца” в ее родной город, где она сама воспитывала малыша. Когда ребенок подрастал, его отправляли обратно к вождю, а его мать считалась разведенной и могла выйти замуж за любого другого мужчину.

Детей в племени обучали не только жизненным навыкам, но и правилам поведения в обществе. Самоконтроль и умение не выражать своих истинных чувств считались величайшими добродетелями. В племени было не принято вмешиваться в ссоры между людьми; даже вождь отказывался разбирать жалобы. Наилучшей политикой считалось просто не показывать открыто свою враждебность. Это дипломатичное и уважительное отношение поначалу сбивало с толку англичан, которые  вели переговоры с поухатанами и воспринимали их молчание как знак согласия.

Поначалу индейцы приняли английских колонистов весьма гостеприимно. Однако к 1609 году вождь устал от их бесконечных требований и официально приказал своему народу не помогать англичанам. Отношения между коренными американцами и колонистами сильно ухудшились. В 1613 году англичане выкрали любимую дочь вождя Матоакой (Покахонтас). Девушке было 17-18 лет (точный год рождения ее неизвестен, 1595 или 1596). Разнятся и рассказы о том, как с ней обращались в плену. Факт в том, что в неволе она встретила некоего Джона Рольфа и они полюбили друг друга. Ее отец дал согласие на свадьбу, Матоакой приняла христианство и стала Ребеккой. Брак был заключен в апреле 1614 года, а через год у них родился сын Томас.

В 1616 году семья Рольф отправилась в Англию, скорее, в рекламных целях – чтобы подогреть интерес к английской колонии в Джеймстауне. В Англии Покахонтас заболела и умерла от неизвестной болезни в 1617 году. Ее сын Томас тоже болел, но, к счастью, его смогли спасти, и он остался в Англии на попечении своего дяди по отцовской линии. Джон Рольф отплыл обратно в Вирджинию, где снова женился на дочери одного из колонистов.

В 1618 в Америке умер отец Покахонтас, вождь племени Поухатан Вахунсанакок. Его обязанности перешли к младшему брату Покахонтас Опитапаму, затем к другому брату Опечанчану. Поначалу мирный договор, заключенный с браком Покахонтас и Рольфом, соблюдали. Джон Рольф успешно торговал табаком, торговая компания “Вирджиния”, которая финансировала поселение Джеймстаун, получала прибыль и привлекала все больше и больше англичан в Америку. Колонисты начали теснить поухатанов с их земли. В марте 1622 года Опечанчану объявил о нападении на все английские поселения. Благодаря полученному вовремя предупреждению юного индейца, Джеймстаун был спасен. Из 1200 английских колонистов были убиты 350-400 человек. В этом же году умер и Джон Рольф – и неясно, в следствие естественных причин или он был убит в этой битве.

В дальнейшем вооруженные стычки между коренными американцами и колонистами продолжались в течение десяти лет, пока не был достигнут мир.  К 1644 году количество английских поселенцев выросло настолько, что индейцы не могли тягаться с ними. В 1646 году Опечанчану был захвачен в плен и убит. С его смертью начался закат племени Поухатан.  В 1677 году остатки племени были загнаны в резервацию, им запрещалось обучать детей родному языку, общение в племени должно было быть на английском. Позднее их стали отправлять в школы-интернаты, организованные специально для детей индейцев, чтобы уничтожить малейшие следы культуры коренных американцев.

Многие прямые потомки все еще живут в резервации Памунки в Вирджинии, в то время как другие переехали в Мэриленд, Нью-Йорк и Нью-Джерси.

В 21-м веке Вирджиния официально признала восемь коренных племен, имеющих родственные связи с Конфедерацией Поухатана. Pamunkey и Mattaponi единственные два народа, которые сохранили резервирование земли 17-го века.

*

Местная религия Поухатан относительно хорошо задокументирована. Известна, например, алгонкинская легенда Вирджинии о происхождении множества племен :

«Так много лун назад, что их невозможно сосчитать, все наши люди жили под землей. Мы жили в полной темноте. Наши животные жили с нами. Один из наших животных был очень смелым! Это был крот. Однажды он уполз далеко-далеко от всех нас. Он полз вверх все выше и выше. Наконец он увидел дыру. Крот прополз через эту дыру и увидел свет! Он видел деревья, реки и небо! Здесь не было тьмы. Здесь были красота и свет вокруг.

Крот вполз обратно в дыру так быстро, как только мог и рассказал нашему народу о чудесах, которые он видел. Увы, свет ослепил его. (Вот почему все кроты слепы по сей день.)

Наши люди были так взволнованы! Там был свет! Там была красота! Мы не могли дождаться, чтобы вылезти и убедиться самим!

И это именно то, что мы сделали. Индеец за индейцем пролезал через эту дыру

Наши люди увидели мир и всю его красоту впервые.

Все больше и больше индейцев выходили из дыры в удивительный мир.

Но потом случилось ужасное! Один очень толстый индеец застрял в яме! Наши люди пытались толкать. Наши люди пытались тянуть. Тяни, тяни, толкай, тяни-толкай и тяни еще! Но этот толстый индеец застрял навсегда! Поэтому не все наши люди покинули подземную тьму. Но мы, которые вышли наружу, продолжали идти дальше и дальше.

Вскоре мы пришли к реке. Красивая птица три раза взмахнула крыльями. Воды реки разошлись. Мы шли по сухой дороге через реку. Многие из нас перешли реку. Но вот! Через некоторое время птица улетела. И воды сомкнулись. Некоторые из наших людей не могли перебраться.

Через несколько лун мы подошли к очень высокой горе. Какой-то добрый олень повел нас через скалистую, высокую гору. Но довольно скоро орлы прогнали оленей. Многие из наших людей так и не пересекли гору.

Те из нас, кто преодолел гору, вскоре оказались в самом густом лесу в мире! Мы даже не могли видеть друг друга из-за всех деревьев что там росли! Мы пытались остаться вместе, но не смогли. Некоторые из нас пошли в одну сторону, а некоторые – в другую. Нас разбросало повсюду. И именно поэтому по сей день мы все живем в разных местах.»

Также известен бог-демиург или Великий Заяц и другая версия происхождения людей. По легенде, в мире было пять главных богов. Вождем богов был Великий Заяц. Другие четыре бога были ветрами с каждого уголка земли. Однажды Великий Заяц создал людей. Он создал множество людей и животных. Он не был уверен, что с ними делать, поэтому положил их в большую сумку. Он хотел создать для них место для жизни, поэтому он создал леса, реки и озера. Он создал оленей, чтобы жить в лесах.

Однако остальные четыре бога не были довольны тем, что сделал Великий Заяц. Они пошли в леса и убили оленей. Когда Великий Заяц нашел мертвого оленя, он был опечален. Он бросил шкуры оленей по всему лесу, и многие другие олени ожили. Затем он выпустил людей из сумки и разложил их по лесу, чтобы они могли жить вместе с оленями.

Поухатаны верили в двух основных богов.

Ahone, Ахон (также известный как Rawottonemd): великий бог-демиург, иногда известный как Великий Дух или Создатель. Согласно легенде племени, Ахон создал мир как плоский диск с племенем поухатанов в его центре. Подобно большинству алгонкианских высших божеств, Aхон, кажется, был абстрактным, доброжелательным творящим духом, который не был персонифицирован в мифах поухатан (и,  вероятно, не имел пола). По рассказам, Aхон живет в самых высоких уголках небес, он правит всеми другими божествами, а также Землей. Он является источником всех хороших вещей, от смены времен года до обильных урожаев и гармонии в личной жизни, и, поскольку его природа заключается в обеспечении этих вещей, он не требует жертв. Христианские миссионеры оказали большое влияние на культуру поухатанов, способствуя тому, что Aхон был приравнен к христианскому Богу и принял мужское английское местоимение «он».

Okeus, Оки (также известный как Оке ): еще один из главных богов Конфедерации Поухатана. Мало что известно о нем, за исключением того, что он часто ассоциировался с войной и что, в отличие от Aхона, он был помечен как дьявол европейскими колонистами и миссионерами. Оки считался гневным богом, который требовал умилостивления. Храмы, ему посвященные были известны как Quioccosan (или Quiocosin) . Мужчины подстригали свои волосы в подражание Oки. Чтобы успокоить его гнев во времена кризиса или доставить ему удовольствие перед охотой, они приносили ему жертвы.

Некоторые рассказывают, что Оки был в высшей степени уродливым, что и привело к тому, что некоторые ранние колонисты связывали его с христианским дьяволом. Другие, однако, описывают его как красивого молодого воина или охотника, волосы которого около пяти футов в длину с левой стороны и коротко подстрижены справа. Чтобы заслужить его покровительство, светские поухатаны носили свои волосы таким же образом. Согласно одной версии, уродливый Oки также правит загробным миром ; есть одно упоминание о воинском отряде, несущем его чучело в бой. Его считали карательным духом, который, если его разозлить, приносил голод, засуху и болезни. Красавчик Oки, напротив, считался хозяином животных – он защищает определенные виды животных и либо предлагает их, либо удерживает их от охотников. Говорят также, что Oки познакомил предков поухатан с важными культурными формами и создал часть или весь мир, который они знали.

Некоторые современные алгонкинцы из Вирджинии полагают, что Aхон и Oки – это одно и то же, и что существует просто разница в именах и стилях поклонения из-за множества разных небольших племен, принадлежащих Конфедерации Поухатана.

Также известны и некая «безымянная» Богиня и Бог солнца.

Эта безымянная богиня обитает на полпути по дороге в загробный мир, недалеко от того места, где живет Великий Заяц (на Востоке). Описывается как гостеприимная (предлагает еду) для путешественников, она считалась источником силы во время прохождения между миром живых и миром мертвых.

Подобно тому, как Oки в некоторых рассказах мог соотносится с Великим Зайцем, так и Великий Заяц мог быть эквивалентен Солнцу или, по крайней мере, иметь некоторые из его атрибутов. Поклонение солнцу было очень распространено среди индейцев в восточной и юго-восточной части Северной Америки; они ассоциировали Солнце с созданием мира или культуры, утверждая, что это жизненная сила, а иногда даже их предок. Они часто приравнивали его к огню, особенно к священному храмовому огню или домашнему очагу. Поухатаны клялись положив одну руку на сердце и указывая другой на солнце; иногда они клялись главным вождем, возможно, предполагая равновеличие между ним и Солнцем. В другом рассказе описывается поклонение поухатан солнцу на восходе или закате :  делался круг из высушенного табака на земле, внутри которого поухатан становился на коленях и молился Солнцу с вытянутыми руками и в состоянии транса.

Но главной составляющей в религии поухатанов (в том числе) является Маниту. Маниту (Manitou) является духовной и фундаментальной жизненной силой среди алгонкинских групп в мифологии коренных американцев. Маниту – термин, аналогичный «душе», «духу» или «силе», в ряде близких фонетических вариантов принятый в традиционных анимистических воззрениях индейцев большинства алгонкинских народов. Маниту наделены каждое растение, камень и даже механизмы.

Маниту обозначалась сверхъестественная магическая сила, присутствующая во всех объектах окружающего мира, а также составляющие её персонифицированные добрые и злые духи. Добрые духи обычно помещаются на небе, в воздухе и на земле, злые – в подводной и подземной среде.

Маниту может быть представлен одновременно как личность и как понятие. В виде личности маниту воспринимается с целью возможности контакта, в первую очередь с силами природы. Маниту могут быть воплощены в лекарствах и амулетах: «маниту из трав» для лечения болезни, «бизоний маниту» с использованием шкуры бизона, используемый для удачной охоты.

В отличие от божеств классической мифологии, маниту не составляют иерархических структур.

В терминологии, связанной с религиоведением, аналогичные природные силы называются маной (термин из этнографии Полинезии). Некоторые исследователи обнаруживают сходство концепции маниту с китайской концепцией ци, что широко используется в популярной культуре нью-эйдж.

В результате деятельности христианских миссионеров слово маниту приобрело значение «бог-творец», по аналогии с Богом в христианстве. Благодаря вестернам Майн Рида и др. для маниту в европейской традиции также укрепился перевод «Великий Дух» и часто неправомерное распространение на верования индейцев, не относящихся к алгонкинам.

Транслитерированное как Gitche Manito имя Великого Духа упоминается в «Песни о Гайавате» Г. У. Лонгфелло. «Владыка жизни, Гитчи Манито могучий» (пер. И. А. Бунина) призывает индейские племена раскурить слепленную им из камня трубку мира. Услыхав христианскую проповедь, внявшие ей индейцы признают в христианском Боге Гитчи Манито.

Упоминается и некий дух под именем Хобомок, которого считали более доступным, чем Гиче Маниту, - он с большей вероятностью прислушивался к просьбам, но который также был озорным и интерпретировался англичанами как дьявол, или злое божество.

Некоторые из племен конфедерации в своих мифах помещали землю мертвых на западе в стороне заходящего солнца, в то время как другие помещали ее на востоке, в землях Великого зайца. Некоторые рассказы описывают два загробных мира, один для добродетельных и один для нечестивых, и некоторые антропологи предположили, что это было заимствовано из христианского учения. Следует отметить, однако, что контакт с европейцами был минимальным. И если эта концепция имела христианское происхождение, то она, вероятно, отражала в широком смысле идеи, которые уже существовали среди индейцев.

Шаманы

Kwiocosuk , или шаманы, были самыми важными людьми в обществе Поухатан. Вожди были обязаны получить одобрение от kwiocosuk, прежде чем заниматься самыми важными видами деятельности, а шаманы обязаны были получить такое одобрение от духов, обычно посредством транса. Шаман кричал или выл, часто на непонятном языке, искажая лицо и тело и обливаясь потом. Иногда он был один в лесу, а иногда в quiocosin или святом храме; иногда несколько шаманов проводили ритуалы вместе. Шаманы также советовались от имени вождя с Oки, и с духами. Они считали, что их роль заключается в том, чтобы предугадать причину неудовольствия Oки, которое проявляется в различных стихийных бедствиях или социальных несчастьях, и умиротворять его, обычно жертвой. Они выявляли воров, предсказывали погоду и даже вычисляли удачное время для охоты.

Шаманы также служили врачами, в трансе и с пением приближаясь к «пациентам», сотрясая погремушками по их телам ; применяли компрессы из трав, которые включали порошок, сделанный из красного корня марихуаны, который поухатаны также использовали для раскраски тела.

Хотя не все антропологи сходятся во мнении, возможно, было два уровня kwiocosuk-шаманов, в зависимости от возраста. Младшие члены были более активными и общались с мирянами, в то время как старейшины были более социально изолированы и пользовались значительно большим авторитетом.

Все шаманы отличались от обычных поухатанцев и по их внешности и по привычкам. Вместо асимметричной прически светского человека, шаманы брили голову, оставив спереди короткую челку и гребень в стиле ирокез, укрепленный медвежьим жиром. В то время как другие поухатаны окрашивали свои лица и верх тела в красный цвет, шаманы наносили черную краску. В отличие от мирян, они носили особой выделки плащи из оленьей кожи. Опять же, хотя не все антропологи согласны с этим, они, возможно, были холостяками, живущими либо в одиночку, либо с другими шаманами, и они, возможно, не занимались обычной мужской деятельность. В обмен на их советы, вожди обеспечивали их нужды.

Храм- quiocosin служил и храмом и домом для шаманов. По словам колониста Уильяма Стрейчи, храм- quiocosin был, по крайней мере, таким же большим, как дом вождя (20 футов в ширину и до 100 футов в длину ) и обычно располагался в отдаленных лесных районах; вход был запрещен для всех, кроме шаманов и вождей. Ориентирован с востока на запад, с дверью на восточном конце, он был разделен на две части. Восточный конец, являющийся местом сбора священников, был пуст, если не считать центрального огня, который никогда не разрешалось выносить наружу. В более узком западном конце размещались деревянные резные фигурки, в том числе одна для божества Oки. Другие резные фигурки имели форму столбов, установленных прямо в земле, на верхних концах которых изображались человеческие головы (возможно, предполагающие предков или духов). В западной комнате также размещалась платформа, на которую поухатаны укладывали связки костей и ценности своих мертвых воинов или вождей. Обязанностью шаманов было ухаживать за этими костями до погребения.

Наиболее важный храм- quiocosin находился в Памунки, в нескольких милях к западу от столицы  главного вождя Поухатана в Werowocomoco. Там жили семь шаманов, которые, по-видимому, проводили главные ритуалы для всего региона, а не для одного конкретного вождя. Рядом с храмом находилось еще одно большое строение, в котором находились накопленные богатства племени, включая оленьи шкуры, жемчужные и ракушечные бусы, медь.

Ритуалы

Индейцы-поухатанцы совершали ритуальные подношения или жертвоприношения, чтобы успокоить Oки, и Джон Смит в своих записях отмечает, что это было главной обязанностью шаманов. Но также и обычные люди могли общаться с духами по мере необходимости и приносить незначительные подношения, когда этого требовал случай. По крайней мере, среди высокопоставленных членов общества было принято бросать немного еды в огонь в качестве благодарственного подношения перед тем, как съесть основное блюдо дня. Подношения – обычно кровь оленя или сало. Чтобы успокоить Oки во время проливных летних гроз, шаманы топили каноэ в реке и бросали в воду немного табака, кукол или бусинок.

Поухатаны, которые почти постоянно воевали, также жертвовали своими пленниками. В то время как все враги имели право на захват, только жизнь детей и женщин была в безопасности; заключенных мужчин как правило убивали.

По крайней мере один раз в год поухатаны собирались, чтобы провести ритуал под названием huskanaw, для посвящения мальчиков в мужчин.

Когда умирали вожди, их телам назначалось специальное обращение, в то время как обычные люди просто хоронились. Тело вождя тщательно препарировалось : его плоть удалялась и высушивалась на солнце или на очень медленном огне ; со скелета также удалялась плоть ; уже пустая брюшная полость заполнялась разным добром –  жемчугом, раковинами и медью. Высушенную плоть хранили в горшках или корзине которую затем вместе со скелетом помещали на платформу у западного конца храма и оставляли там, пока храм выполнял свою функцию.

На этой акварели английского художника Джона Уайта изображена праздничная танцевальная сцена в Секотане, индийском городе в районе современной Северной Каролины. Уайт посетил город в июле 1585 года, когда проходила великая религиозная церемония, возможно, связанная с уборкой кукурузы. Индейцы, которые проживали в Секотане, были тесно связаны по языку и культуре с индейцами Вирджинии; таким образом, картина Уайта и другие, созданные им в то время, являются важным источником исторической и этнографической информации об обеих группах. Англичане в Джеймстауне в начале семнадцатого века отмечали, что индейцы Поухатана танцуют почти каждую ночь.

*

В 2019 году о поухатанах вновь заговорили, когда транснептуновому объекту из пояса Койпера (486958) 2014 MU69, самому далекому от Солнца объекту, посещенному земным зондом, было присвоено имя Arrokoth – "небо" на языке алгонкинов, что напрямую связывается с Богами-демиургами из местной мифологии. 

«Мы любезно принимаем этот дар от народа Поухатана» – так звучало оф. заявление из Отделения планетарных наук НАСА. «Присвоение имени Arrokoth означает силу и выносливость коренного алгонкинского народа Чесапикского региона. Их наследие продолжает служить ориентиром для всех, кто ищет смысл и понимание происхождения вселенной как небесной связи с человечеством».

*

Небо. Символизм.

Небо как символ повсеместно связывалось со сверхъестественными силами; это символ превосходства, властных полномочий, духовного просвещения и вознесения. Оплодотворяющее действие солнца и дождя, вечное сияние звезд, луна, влияющая на приливы и отливы, разрушительная стихия шторма – все это стало причиной того, что небо почиталось как источник космической силы. Согласно некоторым мифам, небу пришлось отделиться от земли, чтобы на поверхности последней зародилась жизнь. В большинстве традиций на небе располагалась область, через уровни которой души возносились к абсолютному свету и покою.

У многих народов означает как сферу облаков и созвездий, так и место обитания бога, божеств, «чинов небесного воинства», а также место загробной жизни умерших праведников. В этом понятии метеорологические, астрономическо-астрологические и теологические наблюдения и спекуляции совмещаются с размышлениями о возникновении и становлении космоса. В мифах творения многих древних культур рассказывается о некоем праисторическом единстве неба и земли то ли в виде смешения в хаосе, то ли в виде процесса соития небо-женщины (-мужчины) с землей-мужчиной (-женщиной), которые разъединены были только для сотворения места для воздуха и человека.

Небу отводилась роль объекта религиозного почитания, ибо сверху исходят свет и жизнь; небо нередко символизировало само божество. Часто небо трактовалось как твердый купол, на котором обитают божества небесных светил и звезд, совершая пути свои и наблюдая сверху за людьми и, в зависимости от поведения последних, посылая им живительные дожди, засуху или молнии.

Облачное небо со звездами – символ добродетели, которую не затмить.

Во многих религиозных системах понятия «неба» и «рая» различаются, причем небо представляется царством духовным, а возрожденный после Страшного суда рай – новым земным эдемским садом.

В качестве примера, взятого за пределами Европы, можно привести, пожалуй, перуанских индейцев. О том, как понимали мироустройство там – правда, уже ко времени колонизации : небо они представляли как «верхний мир», в который, по их мнению, попадают люди добрые в плату за свою добродетель. В противоположность существовал мир порождения и разрушения – «нижний мир», а также некий средний пункт земли, который они называли «мир среди других». Они считали, что согласие в «мире верхнем» означает жизнь в покое и освобождение от забот и печалей этой жизни. Всё это связывалось со всяческими наслаждениями, умиротворением, беззаботным парением духа свободного от плотских печалей. Конечно, встает вопрос, не сказалось ли здесь миссионерское влияние на представления потомков инков о мире. Tем не менее перуанскому представлению имеется древнеегипетские параллели, в которых называются «неземные удовольствия в потустороннем мире». Это можно видеть, например, по диалогу из египетской «Книги мертвых»: «Tы будешь жить в сердечном согласии, но там нет удовольствий соития. Я дам тебе просветление вместо воды, воздуха и совокупления и мир в сердце твоем вместо хлеба и пива».

Люк Бенуа так передает отрывок о небе из «Чхандогья Упанишад»: «Сначала Вселенная была несущей. И вот она стала сущей. Она росла и образовала яйцо, год пролежавшее неразбитым. И вот оно раскололось. Из двух его скорлупок одна была серебряной, а другая золотой». Последняя и была небом, тогда как первая стала землей. В индуистской архитектуре эти две половины представлены алтарем и ступой. Данный миф, как видно из вышеизложенного, создавался на основе сочетания формальных, внешних аналогий.

Небеса везде, за исключением Египта, считались частью мужского или активного элемента, связанного с понятием духа и числом три, в то время как земля ассоциировалась с женским, пассивным или материальным элементом, числом четыре. Мирча Элиаде замечает по поводу символики неба, космический аспект которой не получил серьезного развития в силу малой абстрактности первой: лазурь небес – пелена, скрывающая божественный лик. Облака – его одеяния. Небесный свет – масло, которым он умащивает своё необъятное тело. Звезды – его глаза.

У восточных народов небесный свод ассоциировался с палаткой кочевника (довольно оригинально для представлений о земле и небе), поскольку они полагали, что трехмерное пространство лишь своего рода колпак, не дающий Человеку проникнуть в тайну иного мира. Таким образом, небесная сфера перестает быть просто вместилищем и приобретает значение гипер-пространства – или, точнее, транс-пространства. Небо предстает в зловещем аспекте в мифе о вселенной катастрофе, которую, очевидно, имел в виду Уильям Блэйк, говоря о «злой религии звезд». Следует также учитывать, что уже в древнейших воззрениях небо разделялось на семь уровней, в силу тенденции примитивной логики помещать каждое божество или группу божеств в обособленную пространственную зону – тенденции, предвосхищающей теорию гравитации и гравитационного поля, законы органических структур и определяющей саму сущность взаимоотношений качественного (прорывного) и количественного (непрерывного).

В мифологии небо – важнейшая часть космоса. Небо – это прежде всего абсолютное воплощение верха, члена одной из основных семантических оппозиций (верх и низ). Его наблюдаемые свойства – абсолютная удалённость и недоступность, неизменность, огромность слиты в мифотворческом сознании с его ценностными характеристиками – трансцендентностью и непостижимостью, величием и превосходством. Небо над всем земным; Небо простерто над всем, всё «видит», отсюда его всеведение; оно внешне по отношению ко всем предметам мира, поэтому оно –  «дом» всего мира. Иногда Небо является женским началом, матерью (ср. Адити, Нут и др.), но чаще оно – мужское, плодотворящее начало (дождь). Особенно это справедливо для коренного население Северной, Центральной и Южной Америки. Небо здесь в первую очередь – это податель тепла и влаги, на небе обитают самые почитаемые божества – дождя. Дождь, благодетельная сила всеоживляющей влаги – атрибуты небесного бога дождя и грозы. Небесные воды связываются с морем и реками, которые имеют истоки на Небе (шаманские реки индейцев имеют истоки на Небе). С представлениями о мировой горе связано представление о Небе-горе или Небе на горе. Мировая гора или держит на своей вершине Небо, или вершина её есть Небо как место обитания богов (Тлалок ацтеков), или гора и есть Небо, так, в зороастризме сохранено представление о Небе как семи прозрачных горах – одна внутри другой.

Небо – активная творческая сила, источник блага и жизни: воздух, облака, туман, наполняющие Небо, представляются субстанцией человеческой души-дыхания, и при параллелизме микро- и макрокосма Небо оказывается душой универсума, воплощением абсолютной «духовности».

Во многих мифах Небо само по себе или вместе с землей происходит из мирового яйца (одного или нескольких). Первозданная близость Неба и земли находит отражение в австралийских мифах, где герои заходят на Небо случайно – поднявшись на гору, или получает комическую обработку в африканских мифах о старухе, которая толкла ямс и задевала Небо пестом (ашанти) или отрезала от Неба кусочек для стряпни (касена).

В отделении Неба от земли чаще всего участвует божество воздуха, демиург или сам бог Неба. Если в космогонических мифах персонаж, который отделяет Небо и землю, действует активно, то в космологических описаниях присутствует персонаж, который является опорой Неба: Атлант, хеттский Убеллури и др.  Разнообразна мотивировка отделения Неба от земли: ссора космических супругов (Геба с Нут, Геи с Ураном), уход от земли Неба, оскорбленного жителями земли (в африканских мифах они вытирали о близкое Небо грязные пальцы), напуганного или вытесненного людьми, и др.

Представления о многоуровневом Небе распространены в мифологиях всего мира. В скандинавской мифологии ветви мирового дерева образуют различные небеса, где живут боги. Халдейская астрология знает трёхсферное Небо и семисферное Небо, сохранившееся в мусульманской традиции. В ведийской мифологии наряду с «тремя сводами» или «тремя крышами», которые держат три бога, известны представления о семи мирах или этажах мира. В джайнской мифологии эта конструкция доходит до 63 небес. Иерархия этих небес отражает и ценностную иерархию мифологического мира. Определенные сферы жизни зависят от определенных небес. Так, у якутов с «сумасшедшего Неба» (мекерикте халлан) приходят духи, вдохновляющие экстаз шамана. В мифах народов Центральной Америки 9 или 13 небес, симметричных такому же числу этажей преисподней.

В буддийской мифологии небеса представляют собой последовательные ступени возрастания божественного блаженства; по мере повышения «этажа» постепенно исчезают чувственные радости, уступая место духовным наслаждениям вплоть до растворения в нирване (аналогично этапам йогической аскезы). Таким образом, Небо – своего рода путь странствия души, что является модификацией архаического мотива странствия на Небо.